Размышления и споры о вирусах - [21]

Индикация — то есть обнаружение вирусов с помощью или, точнее, посредством клеток — нами уже довольно подробно обсуждалась. Ведь именно с помощью клеток накапливаются вирусы в животных, куриных эмбрионах и тканевых культурах. Ведь это в клетках происходят цитопатические изменения при вирусной репродукции, в клетках могут выявляться тельца включения — как результат накопления вирусов и реакции на них.

Но клетки, хотя и своеобразные, а именно эритроциты, играют прямо-таки выдающуюся роль при обнаружении (индикации) и нерепродуцирующихся, вернее репродуцировавшихся, накопившихся вирусов. Феномен этот для вируса гриппа и эритроцитов куриных эмбрионов впервые обнаружил, вернее — подметил, в 1941 году американский вирусолог Дж. Херст, случайно поранивший кровяные сосуды куриного эмбриона, инфицированного вирусом гриппа. Феномен этот получил название реакции гемагглютинации (склеивания эритроцитов), прочно занявшей с тех пор видное место в арсенале методов современной вирусологии.

Гемагглютинация обусловлена не только тем, что вирионы на какое-то время тесно связываются с эритроцитами, но и тем, что они притягивают, привязывают эритроциты друг к другу. А это легко заметить невооруженным глазом: неагглютинированные эритроциты оседают под действием только собственной тяжести, образуя на дне пробирки или лунки планшетки ровное пятно, агглютинированные — весьма своеобразный "зонтик". Сегодня вирусологию гриппа и ряда других инфекций просто невозможно себе даже представить без реакции гемагглютинации, без куриных эритроцитов, которые еженедельно привозят в лабораторию вместе с куриными эмбрионами. Без тех и других работа попросту невозможна.

Итак, клетки как инструмент индикации вирусов. Клетки — живые и восприимчивые, поддерживающие репродукцию, и клетки — "неживые", неразмножающиеся, но выявляющие сам факт наличия вирусов в том или ином материале. Но вот можно ли с помощью клеток вирус не только обнаружить, но и идентифицировать?

В вирусологии (за очень редким исключением, когда, например, "портрет" вириона настолько характерен, что в электронный микроскоп удается его сразу идентифицировать, как преступника по отпечаткам пальцев) применяются методы узнавания неизвестного по известному.

Так вот, чаще всего вирус идентифицируется с помощью специфических антител. Надо сказать, что термин антитело так же, как и его антипод — антиген, не очень удачен. Судите сами: "антитела — сложные белки-иммуноглобулины плазмы крови человека и теплокровных животных, синтезируемые клетками лимфоидной ткани под воздействием различных антигенов..." "Антигены — сложные органические вещества, способные при поступлении в организм животного и человека вызывать ответную иммунную реакцию — выработку антител".

Из этих двух определений, взятых нами в "Советском энциклопедическом словаре", надо запомнить следующее: антитела строго специфичны по отношению к антигену, на который они образовались. И поэтому установить "личность" неизвестного вируса с высокой степенью достоверности можно по антителам, полученным в организме какого-либо животного в ответ на заражение его известным возбудителем. Антитела образуются в жидкой части крови — сыворотке, вместе с которой их и используют в реакции. Ну а поскольку по-латыни сыворотка — серум, то обобщенно все реакции подобного типа называются серологическими.

Реакции идентификации вирусов с помощью антител, предотвращающих гемагглютинацию вирусами эритроцитов, обозначают по-разному — РТГА, РЗГА, РПГА... Суть в них одна: добавляя специфические антитела, мы тормозим (Т), задерживаем (3) или подавляем (П) гемагглютинацию. И по тому, какие антитела использовали, определяем, с каким вирусом имеем дело.

Понятно, что серологические реакции по своей сути — перевертыши. И если надо определить не неизвестный вирус, а, например, появилась ли в ответ на вакцинацию ответная защитная реакция, то берут этот самый известный вирус и с его помощью узнают, образовались ли в крови антитела.

Реакции, о которых шла только что речь, очень чувствительные и показательные, но в том виде, в котором описаны, страдают громадным недостатком: они не позволяют оценить количество вируса или количество антител. А это далеко не безразлично. И ученые нашли возможность этот недостаток устранить, сделать реакции весьма точными, количественными. Как? Используя метод разведений до такой степени, в которой вирус или антитела уже не определяются. И в количественной оценке результатов реакций появился новый термин — титр, которым принято обозначать последнее, предельное разведение, после которого качественная реакция уже отсутствует.

Допустим, определяя наличие вируса в аллантоисной жидкости куриного эмбриона, вирусолог соединяет эту жидкость с небольшим количеством суспензии (взвеси) эритроцитов. Очевидно, что концентрация суспензии должна быть постоянной, иначе мы не сумеем оценить реакцию. Следовательно, разводить можно только аллантоисную жидкость. Делать это удобнее одним из двух способов: перенося из пробирки в пробирку половину содержимого (с шагом, равным двум) или одну десятую (с шагом, равным десяти).