Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт - [57]

Во время беременности моя пациентка Рене научилась принимать себя как никогда раньше: «Для меня беременность оказалась прямо-таки целительной. В детстве я пережила сексуальное насилие и всю жизнь ненавидела признаки женственности в себе. Двадцать пять лет я воевала со своими бедрами. За год до беременности я попала в больницу с расстройством пищевого поведения. Я была такой тощей, что и не думала, что смогу забеременеть. Долгие годы у меня отсутствовали регулярные месячные. Но в тот момент, когда я увидела плюс на тесте на беременность, все изменилось. Впервые в моей жизни еда перестала казаться мне ядом. Мне нравилось видеть, как полнеет мое тело. Впервые в жизни моя грудь стала округлой, и я этим даже гордилась. Большинство подруг жаловались, что во время беременности набирают вес. Но я вдруг почувствовала, что быть женщиной не так уж плохо. Роды прошли естественно, и я получила очень мощное впечатление. Оказалось, что я способна на гораздо большее, чем думала сама. С тех пор, занимаясь сексом, я ищу подобного яркого ощущения».

У Джули трое детей, и с рождением первого ребенка она обрела новый образ. «В двадцать с небольшим я одевалась как мальчишка: объемные свитера, джинсы, кеды. Такой имидж полностью отрицал все женственное. Я не верила, что могу быть интересна мужчине как-то иначе, кроме как сексуальный объект. А теперь я ношу стильные узкие брюки, блузки с глубоким вырезом. Я стала похожей на женщину, которая понравилась бы моему отцу-итальянцу и при виде которой моя мать краснеет: сексуальная, уверенная, жадная. Почему? Сейчас я чувствую себя очень уверенно. Мне не нужно ничье одобрение. У меня есть целая команда, чьи желания и потребности для меня очень важны (дома ее окружают четверо мужчин). И в семье я нахожу необходимую мне свободу. Я не должна больше объяснять себя и свое поведение кому-то чужому – рядом со мной только те, кого я сама выбрала. Я мать и не боюсь быть сексуальной, чувственной и проявлять свои желания».

Послеродовая депрессия у отца

Встречаются мужчины, похожие на Уоррена: с появлением детей они оказываются брошенными и не получают сексуального удовлетворения. Но есть мужчины вроде Лео, чье либидо улетучивается, как только в доме появляется ребенок. Ослабление желания у женщины, ставшей матерью, – не новость. Это не то чтобы очень радостное явление, но по крайней мере объяснимое. Но как понять отца, который перестает видеть в матери своих детей сексуальный объект? Такая история не менее типична, хотя о ней и говорят гораздо реже.

Когда Клара и Лео пришли ко мне впервые, она была в полном отчаянии. Партнеры вместе уже семнадцать лет, из которых первые шесть являлись настоящим пиршеством плоти, затем было четыре года хаоса, связанного с рождением детей, а последние семь лет секс из отношений исчез вовсе. Она и пыталась обсуждать это, и умоляла, и кричала, и искала замену мужу на стороне. За прошедшие годы у Клары было несколько увлечений и один серьезный роман. Лео узнал, она потребовала развода, он предложил пойти к психотерапевту – и вот они у меня.

Клара говорит: «Мне страшно надоели отговорки. Работа, стресс, умирающий отец, надо рано вставать, давно не был в спортзале, сил нет, спина болит. Или я дышу не так, у меня лишний вес, у него лишний вес. Я долго искренне принимала это все на свой счет, но больше так не могу. Я люблю его, я готова сохранить отношения, но так жить невозможно!»

Лео рассказывает: «Я всегда считал себя мастером в сексе. Мы шутим, что в самом начале отношений под нами даже мебель иногда ломалась. Я никогда не думал, что появление детей так повлияет на мою сексуальность, но определенно где-то в глубине что-то переключилось».

Я выяснила, что Лео начал избегать физического контакта, когда Клара была беременна их первым сыном. В последнем триместре секса вообще не было. Лео приходил домой с работы все позже; Клара чувствовала: что-то происходит, но открыто они это никогда не обсуждали.

– Что изменилось для вас, когда она стала матерью?

– Ее значение. Она превратилась из любовницы, партнера, моей жены в мать моего сына. А потом в мать двоих сыновей. Было время, когда она должна была полностью отдавать себя им, и я не возражал. Я думал, что в мире нет ничего лучше, чем спящие рядом малыши и жена. Я ничуть не ревновал. Я и сам очень любящий и заботливый отец.

– Каково это: взять в рот грудь женщины, которая кормит? – спросила я.

– Очень странно. Вообще физическая близость стала казаться странной. Я видел ее роды, оба раза, и должен сказать, что на наши сексуальные отношения это повлияло не лучшим образом.

– Я знаю: считается, что роды – волшебный момент, величайшее чудо жизни и все такое. И никто не готов признаться, насколько это еще и отвратительное зрелище, – поддержала я Лео. – Неполиткорректно мужчине признаваться, что зрелище рожающей жены может быть совершенно неприятным. У Элис Уокер, писательницы-феминистки, в одной из книг есть персонаж, кажется, господин Хол, который наблюдает, как рожает его жена, и после этого не может прикоснуться ни к ней, ни к другой женщине до конца жизни. Он говорит, что не хочет, чтобы кто-то еще раз прошел через такое.