Разлучница - [49]

— Но ведь все обошлось.

Николь вздохнула.

— Меня будто парализовало, — пожаловалась Николь. — В голове вертелось только одно: ты убила своего будущего мужа. Это наверняка какой-то знак.

— И какой же?

Николь улыбнулась.

— Просто так говорят. Может, это неправильно, что я… выхожу замуж за Северина.

Жасмин молчала.

Николь удобнее расположилась на кровати, придвинувшись к ногам Жасмин, и стала рассматривать ее ногти.

— Жасмин, ты…

— Что?

— Я должна тебе кое-что сказать. Тогда, пять лет назад, я специально хотела увести у тебя Северина, понимаешь? Я вдруг решила: ты его не получишь, он мой.

Их взгляды встретились.

Николь невольно улыбнулась.

— Я знаю, мы были подругами. Я считала тебя своей лучшей подругой. Именно поэтому мне пришлось так поступить. Я не знаю, поймешь ли ты меня. Жасмин, ты можешь не согласиться, но только благодаря мне ты стала совсем другой, не такой, как была до нашей дружбы. И было бы нехорошо, если бы ты первая вышла замуж за миллионера. Он принадлежал мне.

— Но я думала не о миллионах, — возразила Жасмин. — Я любила Северина.

— Только не надо, Жасмин. Тебе ведь было приятно, что ты можешь переплюнуть меня. Ученица оказалась лучше своей наставницы: с папочкиной стоянки подержанных автомобилей — к наследству огромного концерна. И не пытайся представить здесь все иначе. Нет, Жасмин, я не могла перенести этого. Я тебе все показала, я привела тебя к себе домой, чтобы ты пришла в изумление. Для меня это было необходимо, понимаешь? Не удивляйся, но мне на самом деле не хватает уверенности в себе. Мне все это нужно: модная одежда, «Порше», вечеринки, праздники, восхищение моей внешностью, чтобы чувствовать свое превосходство. Когда я захожу в бутик и продавщицы понимают, что я могу скупить весь их чертов магазинчик целиком, мне это нравится. Хотя я знаю, что все их внимание и услужливость — это неприкрытая фальшь. Ты можешь это понять? По крайней мере хотя бы частично?

Жасмин кивнула.

— В шестнадцать-семнадцать лет я поняла, что так устроена жизнь: я впереди, ты позади меня. И мне хорошо, когда я могу поделиться с тобой чем-то из моей прекрасной жизни. Я думаю, что ты должна быть мне за это признательна по гроб жизни.

— Ты будешь смеяться, Николь, но так оно и есть.

Николь не смеялась.

— Но в один прекрасный день я поняла, что есть еще и другой вид превосходства — такой, как, например, у тебя. Я видела результаты своих усилий: твоя внешность стала привлекательной и пацанка из пригорода Карлсруе превратилась в принцессу. Я могла бы гордиться этим. И я хотела этим гордиться. Но что-то тогда сдерживало меня. Скорее всего, это все твоя замкнутость…

— Что? И когда же это я замыкалась в себе? Что ты имеешь ввиду?

— У меня сложилось впечатление, что ты специально позволяла мне ощущать мое превосходство, когда мы были вместе. Ты пропускала меня вперед, потому что знала: мне это нужно как воздух. Ты с интересом наблюдала за мной, за моим стилем и нарядами, а сама просто расправляла крылья, подкрадываясь ко мне сзади.

Жасмин рассмеялась от души.

— Иногда мне казалось, что ты готова бросить меня в любую минуту, — невозмутимо продолжала Николь. — Я чувствовала себя зависимой от твоей доброй воли и снисходительности. Понимаешь?

— Думаю, да. Но если честно, раньше я этого не замечала.

— Да, это было мое субъективное мнение. — Николь кивнула и пристально посмотрела на подругу. — У меня дома всегда считалось, что нужно быть лучше всех и всегда получать только лучшее. Будучи умнее всех остальных, никогда нельзя позволять, чтобы тебя могли обвести вокруг пальца. Мой отец — хитрый лис. Ты ведь его знаешь. Для него нет ничего хуже, если кому-то удалось перехитрить его. Мои родители просто приходили в бешенство, если у кого-то машина была дороже, яхта больше или кому-то посчастливилось заключить более выгодную сделку. Я испытывала жизненную необходимость, чтобы ты всегда оставалась моей тенью. Я не могла себе позволить, чтобы ты вышла замуж раньше меня, а тем более за человека с таким наследством. Я должна была помешать тебе, чего бы мне это ни стоило. Да, я признаю, что это безумно подло и низко, но у меня не было другого выбора. Мне жаль, что так произошло… Ты даже не представляешь, как я хочу, чтобы мы снова стали близкими подругами.

Нам вместе всегда было так весело! Мы, как сестры, хорошо знаем друг друга. Например, я сейчас точно знаю, о чем ты думаешь.

— И о чем же?

— В действительности ты не можешь сердиться на меня, потому что ты великодушный человек. Тебе и в голову никогда не придет обогнать меня. Для тебя важнее другие вещи.

— Да? И какие, например?

Николь улыбнулась и, помедлив, ответила:

— Не заставляй меня вдаваться в подробности. А то я головой поплачусь за свои слова.

— Должна признаться, ты абсолютно меня не знаешь, — холодно сказала Жасмин. — Ты даже не представляешь, что на самом деле имеет хоть какое-то значение в жизни.

— Тогда скажи мне.

Жасмин на мгновение задумалась и искренне произнесла:

— Верность. Доверие. Если бы кто-то сказал, что ты уведешь у меня мужчину, которого я люблю, я бы только посмеялась. Теперь я знаю, что была слишком наивна. В принципе, мне не за что на тебя сердиться. Такое случается в жизни, и довольно часто.