Разлучница - [26]

— Но, — продолжал Фальк, — не стоит насиловать себя, Жасмин. Видите, как Северин собирает верхушки спаржи, все до единой. Он неисправимый эгоист! А вон что творит Роня!

Посмотрев искоса на девочку, Жасмин заметила, что та вилкой раздавила картофель, разделила на куски ветчину, полила все это голландским соусом и, сжав вилку в кулаке, приготовилась впихивать в себя получившуюся кашу. От спаржи она наотрез отказалась.

— Ничего удивительного, если отец покупает джинсы на станции ремонта автомобилей, — спокойно прокомментировал Гюнтер Розеншток. — Сейчас это последний писк в Берлине?

Северин дружелюбно улыбнулся. Фальк ничего не ответил отцу. Он еще ниже склонился над тарелкой и положил себе еще один стебель спаржи. Жасмин показалась, что уголки его рта опустились и лицо приобрело более строгое выражение. Теперь все неприятности за этим столом отразятся на ее желудке.

Она была раздосадована: чтобы по-настоящему флиртовать с Северином, ей нужно было сесть напротив него.

Правило номер три в инструкции по соблазнению звучало предупреждающе: никогда не садись рядом с мужчиной, которого хочешь завоевать, так как он тебя не видит.

— Жасмин, теперь твоя очередь рассказывать, — сказала Николь, когда подавали десерт. Она снова придвинулась вплотную к Северину. — Как тебе живется в Берлине? Чем ты там занимаешься? Сколько лет уже прошло с того момента, когда мы последний раз виделись?

— Пять лет, — выбрав самый легкий вопрос, ответила Жасмин.

— А чем ты сейчас занимаешься?

Она уже говорила Фальку, что работает журналисткой.

— И для какой газеты ты пишешь? — поинтересовался Северин.

— Для разных. Я внештатный сотрудник.

— Судя по тебе, ты неплохо зарабатываешь, — заметила Николь. — Но иметь кучу денег недостаточно: нужно, чтобы еще и вкус был. Вот ты слегка напоминаешь строгую секретаршу. Я думаю, что в ближайшее время нам нужно вместе пробежаться по магазинам в Берлине. Да? Я имею в виду, только вдвоем… — Казалось, Николь немного сконфузилась.

У Жасмин комок подступил к горлу, но она улыбнулась.

— Не смущайся, — сказала Жасмин. — У меня есть парень, его зовут Рольф. Мы вместе уже около трех с половиной лет.

Он мой коллега.

— И где же он сейчас пропадает? — поинтересовался Фальк. — Или вы всегда ездите в отпуск порознь?

Прежде чем Жасмин успела что-то выдумать, вмешалась Николь.

— Думаю, вам стоит перейти на «ты». Жасмин — моя давняя подруга. И в какой-то степени она тоже член этой семьи.

Фальк поднял бокал с вином и молча, пожав плечами, выпил с Жасмин за ее здоровье.

— И где сейчас Рольф? — не могла остановиться Николь.

— Он должен закончить еще одно дело. Оно оказалось не таким простым, как он предполагал. Но он скоро тоже приедет.

— И что это за дело? — неожиданно для всех спросил Гюнтер Розеншток.

— Да я точно и не знаю. — Жасмин бросила на Фалька озабоченный взгляд. Она опасалась, что он может рассказать о ее интересе к кухням «Розеншток» и ремонтным сооружениям Тиллеров.

— Будем надеяться, что он приедет к свадьбе, — сказала Николь. — Я непременно хочу с ним познакомиться. Видно, что он хорошо влияет на тебя.

— Слава Богу, что у твоей подруги есть молодой человек, не правда ли, Николь? — заметила Адельтрауд. — Теперь мы все можем вздохнуть с облегчением.

Фальк громко рассмеялся и повернулся к дочери.

Потеряв всякое терпение, он с какой-то озлобленностью вырвал ложку из рук Рони, которой та накладывала сливки, перемешивая их с клубникой. Капризничая, девочка съежилась и с необычайной жадностью набросилась на десерт.

ГЛАВА 6

Когда они перешли в гостиную, за окнами уже стемнело. Адельтрауд сама принесла кофе, так как Зиглинда ушла домой; Северин занимался напитками — коньяком и бренди; Гюнтер Розеншток, обрезав кончик сигары, с наслаждением закурил ее; Николь, блестя глазами, рассказывала Жасмин о приготовлениях к свадьбе.

Жасмин была профессионалом в этом деле: за ее плечами была не одна расстроенная свадьба, поэтому она с легкостью давала Николь советы.

— Главное, чтобы никому в голову не пришла идея рассаживать пары за столом по отдельности: ничто так не портит настроение, как ощущение, что у тебя украли единственного верного тебе спутника, тем более когда ты входишь в парадный зал.

Северин кивнул в знак согласия.

— Но тебе ведь эта идея сначала понравилась, — возразила Николь.

Жасмин поймала его взгляд и улыбнулась.

«Да, я знаю, — говорили ее глаза, — ты, конечно же, удивлен тому, как я изменилась. К сожалению, ты выбрал эту белокурую шлюху, которая не дает тебе покоя своей бесконечной болтовней о свадьбе. Для нее главное — пустить пыль в глаза, хотя на самом деле все это чепуха. Ты даже не можешь ждать с предвкушением первую брачную ночь, поскольку достаточно хорошо знаешь невесту. А вот меня ты мог бы узнать заново. Я многому научилась за это время».

Северин, смутившись, быстро перевел взгляд на бокал с бренди.

Роня хулиганила, забравшись в кресло и поедая печенье. Возле нее стояла шахматная доска с вычурными фигурами из оникса и мрамора, которые в общем-то не были особенно старыми и дорогими.

— Роня, — обратилась Жасмин к девочке, когда Николь начала спорить с Северином по поводу карточек с именами гостей на столах. — Ты умеешь играть в шахматы?