Разлив Цивиля - [73]
А вечером они опять встретились с гостем из обкома в кабинете.
— Ну, что интересного узналось-увиделось? — спросил Василий Иванович и опять зачем-то в первую очередь посмотрел на ноги Владимира Сергеевича. Черные туфли стали серыми от грязи, присохшие ошметки ее видны чуть ли не до самых колен и на брюках.
— Я бы не хотел торопиться с выводами, — голос гостя звучит хрипло, словно бы отсырел за день, — Тем более что они пока разноречивы… Пока могу сказать только, что мне понравилось в «Востоке». Понравилось хозяйское использование соломы. Еще зимой они привезли остатки ометов к фермам и прессуют. Такая солома всегда может пригодиться и на подстилку и на корм скоту.
«Ну, нашел за что хвалить! — усмехнулся про себя Василий Иванович. — Это же от бедности нашей, от того что хороших кормов не хватает, приходится хвататься за солому. Вот уж воистину: утопающий хватается за соломинку… Не о повышении урожайности полей думаем, а о том, как бы получше использовать солому! И если бы так было в одном «Востоке» — по всему району картина схожая».
Он так и сказал:
— И в других колхозах мы запретили сжигать остатки ометов. Конечно, солома — корм не ахти какой, но когда нет другого… Еще что?
— Наконец-то научились хранить навоз, — продолжал Владимир Сергеевич. — У каждой фермы — хранилище, а тот, что вывезен в поле, — закомпостирован.
«Хранить-то — храним, а вот чтобы весь навоз от ферм вывезти на поля — на это ни рук, ни машин не хватает, — опять про свое подумал Василий Иванович. — А ведь навоз — это урожай!..»
— Опять же скажу: знакомство с одним колхозом явно недостаточно для того, чтобы представить общую картину района. А мне бы хотелось представить в обком объективную информацию о твоем районе. Ни перехваливать по старой дружбе, пи тем более чернить тебя у меня никакого интереса нет. Надо побывать еще в нескольких хозяйствах. Вот только… — Владимир Сергеевич потер горло, — только у меня, похоже, опухли гланды. Слюну глотать и то больно. Два раза провалился чуть не по колено.
— Да, грязью мы богаты, — Василий Иванович запоздало пожалел, что не предложил утром гостю сапоги. — Какой размер носишь? Сорок первый? Тогда я могу дать свои непромокаемые.
— Спасибо. Хотелось бы завтра у Прыгунова побывать.
— Я бы и сам поехал в «Сявал», да еще три дня назад назначили на завтра собрание на заводе. Самая крупная партийная организация в районе, а не бывал у них уже месяца два. Будут ждать.
— Ничего, ничего. Съезжу и один, — Владимир Сергеевич опять потер горло. — А уж если расхвораюсь — буду просить тебя кое-кого из председателей и секретарей партийных организаций вызвать сюда. Поговорю с ними здесь. А послезавтра хорошо бы собрать в райкоме председателей-передовиков. К тебе они уже попривыкли. Может, есть смысл, чтобы поговорил с ними новый человек?
— Что ж, соберем.
Василий Иванович не понял, почему надо собирать одних передовиков, по спрашивать об этом у высокого гостя было как-то неудобно.
А гость поудобнее устроился в кресле и, продолжая потирать горло, заговорил о другом.
— Думал ли ты раньше, в молодости, Вася, о партийной работе?.. Это я к тому, что нелегкая она, наша работа. Хвалят нас редко, а ругать — только успевай поворачиваться. Мы за все в ответе. А ценят нас не очень. У нас и зарплата небольшая. А ведь мы работаем — себя не жалеем… Вот сейчас у меня температура, а я думаю не о мягкой постели, а опять же о работе…
Противоречивые чувства испытывал Василий Иванович, слушая своего старого однокашника. Сквозь витиеватую словесную вязь явственно проступал тот самый Володя, которому когда-то товарищи кричали «Хватит!». Не очень-то понравилось ему это вроде бы скромное слово о собственной скромности. Но, разобраться, как там ни что, а правильные вещи говорит этот простуженный человек. И достается им, партийным работникам, больше, чем кому бы то ни было, и работать приходится так, что о себе забываешь… Да и он сам, этот сухарь Владимир Сергеевич, тоже ведь, гляди-ка, день ходил по воде да по грязи, простудился, а думает о том, куда завтра поедет и что будет делать.
— Так будем считать, договорились, — Владимир Сергеевич поднялся с кресла. — Я пошел в гостиницу, а ты скажи шоферу, чтобы завтра пораньше подъезжал. Ночью подморозит — по морозцу и проскочим в «Сявал»… Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!.. Выздоравливай!
3
Проснулся Трофим Матвеевич от бьющего в окно яркого солнца. И солнце это словно бы сразу же зарядило его хорошим настроением.
Опять неделю провалялся он в постели. Хватит! Сегодня же выйдет на работу. Конечно, он и так в курсе всех колхозных дел: что ни день, заходили бригадиры, члены правления, через Марью передавал наряды, всякие неотложные распоряжения. Но все же куда лучше руководить колхозом не через кого-то, а самому лично. Тем более в такое горячее время.
Трофима Матвеевича опять охватило уже однажды испытанное им чувство своей нужности людям, и оно, это чувство, вливало в него, изнуренного болезнью, новые силы.
Да, надо нынче же вставать… А то Кадышев без него как бы дров не наломал. Уж больно ретиво берется парень за дела. Бригадиры рассказывали, что он их заставил пустить под подкормку посевов птичий помет, который годами накапливался в птичнике, а кованых лошадей мало, пришлось колхозникам чуть ли не на себе таскать. Эта настойчивость Павла радовала Трофима Матвеевича. Но если бы в одном этом он был настойчив!.. Трофиму Матвеевичу легко понять Павла: он и сам в молодости был вот таким же упрямым и настойчивым. За что ни брался, что бы ни делал — все казалось верным, истинным. А потом оказывается, что в жизни все куда сложнее. Парень учится — это хорошо. Сейчас, говорят, ученых много, да умных мало. Но этот и умен, ничего не скажешь. Вон он и фермы предложил передать под начало Виктора Андреевича, и комплексные бригады, о которых он говорит, тоже, пожалуй, дело стоящее… Нет, нет, парень и грамотный и неглупый. Вот только как лучше его объездить да в мой председательский воз подпрячь?! Хоть и отказывается, а все же дадим ему и тракторную бригаду и агрономом поставим. Не поскупимся — положим девяносто процентов моего оклада, может, слушаться будет лучше…
Анатолию Емельянову присущ неиссякаемый интерес к жизни сел Нечерноземья.Издавна у чувашей считалось, что в засушливом году — тринадцать месяцев. Именно в страшную засуху и разворачиваются события заглавной повести, где автор касается самых злободневных вопросов жизни чувашского села, рисует благородный труд хлеборобов, высвечивает в характерах героев их высокую одухотворенность.
В настоящий сборник известного чувашского прозаика А. Емельянова вошли две новые повести: «Не ради славы», «Мои счастливые дни» — и рассказы.В повестях и рассказах автор рисует жизнь современного чувашского села, воссоздает яркие характеры тружеников сельского хозяйства, поднимает острые морально-этические проблемы.Отличительные черты творчества А. Емельянова — чувство современности, глубокое знание и понимание человеческих характеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это повесть о Чукотке, где современность переплетается с недавним первобытным прошлым далекой окраины нашей страны. Главная героиня повести — дочь оленевода Мария Тэгрынэ — получила широкое образование: закончила педучилище, Высшую комсомольскую школу, сельскохозяйственную академию. Она успешно применяет полученные знания, где бы ни протекала ее деятельность: в райкоме комсомола, на строительной площадке атомной электростанции, на звероферме, в оленеводческом стойбище.Действие повести происходит на Чукотке, в Москве и Ленинграде.
«… Все, что с ним происходило в эти считанные перед смертью дни и ночи, он называл про себя мариупольской комедией.Она началась с того гниловатого, слякотного вечера, когда, придя в цирк и уже собираясь облачиться в свой великолепный шутовской балахон, он почувствовал неодолимое отвращение ко всему – к мариупольской, похожей на какую-то дурную болезнь, зиме, к дырявому шапито жулика Максимюка, к тусклому мерцанью электрических горящих вполнакала ламп, к собственной своей патриотической репризе на злобу дня, о войне, с идиотским рефреном...Отвратительными показались и тишина в конюшне, и что-то слишком уж чистый, не свойственный цирковому помещению воздух, словно сроду ни зверей тут не водилось никаких, ни собак, ни лошадей, а только одна лишь промозглость в пустых стойлах и клетках, да влажный ветер, нахально гуляющий по всему грязному балагану.И вот, когда запиликал и застучал в барабан жалкий еврейский оркестрик, когда пистолетным выстрелом хлопнул на манеже шамбарьер юного Аполлоноса и началось представление, – он сердито отшвырнул в угол свое парчовое одеянье и малиновую ленту с орденами, медалями и блестящими жетонами (они жалобно зазвенели, падая) и, надев пальто и шляпу, решительно зашагал к выходу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основе сатирических новелл виртуозных мастеров слова Ильи Ильфа и Евгения Петрова «1001 день, или Новая Шахерезада» лежат подлинные события 1920-х годов, ужасающие абсурдом общественных отношений, засильем бюрократии, неустроенностью быта.В эту книгу вошли также остроумные и блистательные повести «Светлая личность», «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», водевили, сценарии, титры к фильму «Праздник Святого Йоргена». Особенный интерес представляют публикуемые в книге «Записные книжки» И.Ильфа и воспоминания о нем Е.Петрова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Виталия Закруткина широко известно в нашей стране. Его книги «Акадмик Плющов», «Кавказские записки», «Матерь Человеческая», «Сотворение мира» давно полюбились читателю. Роман «Плавучая станица», отмеченный Государственной премией СССР, рассказывает о трудовых буднях колхозников-рыбаков.
Роман известного татарского писателя Гумера Баширова «Честь», удостоенный Государственной премии, принадлежит к лучшим произведениям советской литературы о колхозной деревне в годы Великой Отечественной войны. Герои Г. Баширова — это те рядовые труженики, без повседневной работы которых ни одно великое дело не совершается в стране.Психологически правдивое изображение людей, проникновенный лиризм, картины природы, народные песни придают роману задушевную поэтичность.