Разлив Цивиля - [36]
— Ну, хватит вам, — примирительно сказал все это время молчавший Трофим Матвеевич.
Положение у председателя было щекотливое. Он и видел, что посевной план, с которым приехал Мирон, не очень-то учитывает интересы колхоза. Но и спорить с агрономом — тоже не дело. Как-никак, а ведь он здесь выступает не от себя самого, а от имени районного руководства. А вот трактористы с ним сцепились — что ж, это даже очень хорошо. Пусть этот бумажный очкарик не очень-то важничает. Колхозом руководят люди тоже не лыком шитые.
Однако утихомирить расходившихся трактористов удалось не сразу. За Володей поднялся Санька.
— Почему у нас два хозяина? Почему земля в одних руках, а трактора в других, и полеводческий бригадир с тракторным бригадиром бегают друг за другом, как в известной народной побасенке про волка?
Трактористы дружно рассмеялись. Трофим Матвеевич тоже улыбнулся. И один только тихо сидевший у печки и, должно быть с похмелья, клевавший носом Виссарион Маркович насторожился. Павел понял, почему он насторожился.
В побасенке рассказывается, как когда-то, в старину, волк, собака, кошка и мышка жили очень дружно. Но вот волк проголодался и спросил у бога: чем же ему питаться? Бог взял карандаш и бумагу, составил волку меню и, подавая, сказал: «Здесь все написано, что тебе есть. Смотри, только не теряй».
Волк взял бумагу и задумался: где же ему ее хранить? «У меня ни кола, ни двора. Передам я лучше собаке, она живет при дворе хозяина, у нее есть и конура». Собака согласилась взять на хранение ту бумагу, но тоже задумалась. «А ведь я тоже не всегда сижу в конуре, бегаю по двору, а кошка вон лежит целыми днями на печи, пусть она и хранит». Кошка соглашается, берет бумагу, кладет в печурку. Но в печурку то и дело лазят хозяева; то кладут носки, то берут варежки. Побоялась кошка, что так может потеряться волчье меню, и решила отдать мышке: вот уж кто живет постоянно в норе и никто ее не тревожит. Мышь согласилась и утащила бумагу в нору.
Долго ли, коротко ли, проходит время, проголодался волк и идет к собаке: «Дай-ка, дружок, ту бумагу». — «А она у кошки в печурке, — ответила собака. — Я ей на хранение отдала». И побежала за кошкой. Схватилась кошка и побежала за мышкой. А мышка в ответ: «Да, я ее хранила в норе, а туда попала дождевая вода, и бумага вся размокла».
И с тех пор пропала вся дружба. С тех пор волк бегает за собакой, собака за кошкой, а кошка за мышью.
— Побасенка побасенкой, — уставив мутный взгляд на Саньку, проговорил Виссарион Маркович, — но как ее понимать?
— А очень просто, — ответил Санька. — У тебя в руках трактора, у нас, полеводческих бригадиров, земля. И каждую весну и лето мы деремся между собой, поскольку машин не хватает и каждый норовит захватить их первым. Вот я и говорю: отдайте нам трактора и комбайны в бригады.
— Ты хочешь растащить по бригадам всю технику?! — Вот только когда окончательно понял Виссарион Маркович, куда гнет Санька. — Но это же анархия!
— Парторг прав, — поддержал Виссариона Марковича и председатель. — Техника должна быть в одном кулаке.
— Нет, прав Санька! — крикнул со своего места Володя.
— Меня сегодня будут слушать или, может, мне уйти? — возмущенно напомнил о себе Мирон, про которого в споре о тракторах забыли.
— А ну, тише, — стукнул по столу кулаком Трофим Матвеевич. — Хватит митинговать. — И, уже обращаясь к агроному: — Давай говори.
Мирон с прежним упорством продолжал доказывать необходимость увеличения площадей под пшеницу.
— Но ведь она у нас плохо растет! — опять не выдержал Павел.
— Кадышев насчет пшеницы, пожалуй, прав, — неожиданно поддержал его Трофим Матвеевич. — Конечно, и нам хочется пшеничного хлеба, но обойдемся и ржаным. Рожь на наших полях, товарищ агроном, урожайнее.
— А кто за вас план посева пшеницы будет выполнять? — все еще не сдавался агроном.
— В районе есть черноземные колхозы — на них и напирайте. — Поддержка председателя ободрила Павла, и он теперь держался еще уверенней. — Сеять надо для урожая, а не для плана!
Трактористы одобрительно зашумели:
— Вот именно!
— Из бумаги хлеба не испечешь.
Но вот опять в разговор вступил Виссарион Маркович:
— Шумим, спорим, а главное упустили… Самая надежная культура по нашим землям — картошка. Она нас и в войну, и после войны не раз выручала. Недаром ее еще издавна вторым хлебом окрестили. И вряд ли кто в России еще умеет так выращивать этот второй хлеб, как чуваш. И уж если подо что-то и надо увеличивать площади, так это под картошку.
— Я бы и до картофеля дошел, но вы не даете мне говорить, — обиженно поджал свои толстые губы агроном.
Обиделся-то он, конечно, не из-за того, что Виссарион Маркович его опередил. Куда больше обидел его тот дружный отпор, который дали не очень-то ученые трактористы его ученому пшеничному плану.
Между тем Виссарион Маркович продолжал развивать свою мысль:
— Вы знаете, что мы купили много техники. Колхоз остался совсем без денег. И пока не нагрянула распутица, может, есть расчет съездить с картошкой в южные районы и пополнить колхозную кассу? Запасы картофеля у нас есть, а на юге сейчас ему цена красная…
Было ясно, что секретарь парторганизации хватил далеко в сторону от посевных планов, что так называемое расширенное заседание правления теперь может затянуться на неопределенное время, и хорошо бы уйти и заняться делом, но и уходить вот так, посреди разговора, тоже было как-то неудобно. И Павел с товарищами остались терпеливо ждать конца заседания.
Анатолию Емельянову присущ неиссякаемый интерес к жизни сел Нечерноземья.Издавна у чувашей считалось, что в засушливом году — тринадцать месяцев. Именно в страшную засуху и разворачиваются события заглавной повести, где автор касается самых злободневных вопросов жизни чувашского села, рисует благородный труд хлеборобов, высвечивает в характерах героев их высокую одухотворенность.
В настоящий сборник известного чувашского прозаика А. Емельянова вошли две новые повести: «Не ради славы», «Мои счастливые дни» — и рассказы.В повестях и рассказах автор рисует жизнь современного чувашского села, воссоздает яркие характеры тружеников сельского хозяйства, поднимает острые морально-этические проблемы.Отличительные черты творчества А. Емельянова — чувство современности, глубокое знание и понимание человеческих характеров.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Виталия Закруткина широко известно в нашей стране. Его книги «Акадмик Плющов», «Кавказские записки», «Матерь Человеческая», «Сотворение мира» давно полюбились читателю. Роман «Плавучая станица», отмеченный Государственной премией СССР, рассказывает о трудовых буднях колхозников-рыбаков.
Роман известного татарского писателя Гумера Баширова «Честь», удостоенный Государственной премии, принадлежит к лучшим произведениям советской литературы о колхозной деревне в годы Великой Отечественной войны. Герои Г. Баширова — это те рядовые труженики, без повседневной работы которых ни одно великое дело не совершается в стране.Психологически правдивое изображение людей, проникновенный лиризм, картины природы, народные песни придают роману задушевную поэтичность.