Разгром конвоя PQ-17 - [2]

Следующий конвой — PQ.8 также подвергая нападению подводных лодок в районе к северо-востоку от Кольского залива — входа в порт Мурманск, а 18 января один из двух эскадренных миноносцев ближнего охранения «Матабили» был потоплен почти со всем экипажем. Английские власти в то время были особенно обеспокоены участившимися попытками нападений на эти конвои. Приближалась весна, и сместившаяся на юг кромка паковых льдов не позволяла судам проходить на достаточном удалении от берегов Северной Норвегии с расположенными на них немецкими воздушными базами, в то время как хорошая погода и короткие ночи обеспечивали противнику большое преимущество.

Одной из основных задач командующего флотом метрополии адмирала Джона Тови стала задача обеспечения безопасности движения этих конвоев. Тови доложил адмиралтейству, что атаки конвоев могут усилиться настолько, что эскортных сил Флота метрополии окажется недостаточно. Он предложил, чтобы русские сами обеспечивали патрулирование в Кольском заливе и сделали его недоступным для немецких подводных лодок; русские, по его мнению, должны были также обеспечивать истребительное прикрытие конвоев, поскольку английским крейсерам сопровождать конвои через опасные от подводных лодок зоны только для того, чтобы обеспечивать дополнительную противовоздушную оборону, было явно безрассудно. В течение некоторого времени на предложение Тови никак не реагировали.

Что касается Германии, то триумфальному лету 1942 года предшествовали разочарования зимней кампании в России, в те горькие месяцы, когда немцы были остановлены у самых ворот Москвы, а их войска в Северной Африке также находились в обороне. Это была зима, которая возобновила затруднения на незащищенном, открытом северном фланге в Арктике, где только что вступившие в войну Соединенные Штаты завершили оккупацию Исландии. В рождественские дни 1941 года немецкое верховное главнокомандование получило информацию, которая говорила о том, что Великобритания и Соединенные Штаты планировали крупную операцию в районе Скандинавии, и поэтому приказало немедленно изучить перспективы отражения попытки союзников вторгнуться на территорию Норвегии. Выводы были неутешительными.

По случайному стечению обстоятельств двумя днями позже английские военно-морские силы предприняли рейд на Лофотенские острова, расположенные у северо-западного побережья Норвегии, и эта операция — хотя и не связанная с какими-либо планами вторжения союзников в Норвегию — значительно усилила опасения немцев: все внимание немецкого верховного командования было направлено на Северный театр военных действий, а фанатичная вера фюрера в неизбежность вторжения союзников в Норвегию еще раз оказала свое влияние на стратегическую расстановку немецких сил. В качестве мер против предполагаемой угрозы на открытом северном фланге Гитлер распорядился усилить береговые оборонительные сооружения в Норвегии и сосредоточить в ее водах наиболее мощные корабли немецкого военно-морского флота. Что касается противовоздушной обороны Норвегии, то Гитлер возлагал большие надежды на свою торпедоносную авиацию. На совещании 29 декабря 1941 года фюрер решил: «Немецкий флот должен поэтому использовать все свои силы для обороны Норвегии. Для этой цели необходимо перевести туда все линейные корабли, которые к тому же можно использовать для атаки арктических конвоев».

Главнокомандующий немецкими военно-морскими силами адмирал Эрих Редер высказал мнение, что использование линейных кораблей в такой активной роли вряд ли целесообразно. Несмотря на его возражения, в середине января 1942 года новый линейный корабль «Тирпиц» перевели в Тронхейм — мера, которую немецкий штаб руководства войной на море запланировал еще в ноябре, главным образом для того, чтобы связать действия английских тяжелых кораблей.

«Тирпиц» стал на якорь в Тронхейме 16 января 1942 года. В то время это был самый мощный военный корабль; командовал им капитан 1 ранга Топп. Офицер разведывательного управления адмиралтейства, ведавший информацией о немецком надводном флоте, заявил через некоторое время: «„Тирпиц“ и „Бисмарк“ являются, на мой взгляд, двумя самыми лучшими линейными кораблями из всех построенных до настоящего времени». Имея водоизмещение 42 000 тонн и восемь 380-мм орудий главного калибра, «Тирпиц» превосходил любой корабль союзников. Стратегическое значение перехода этого корабля в Норвегию было очень велико. Черчилль считал в то время, что уничтожение «Тирпица» могло бы изменить обстановку на море во всем мире; прежде всего это позволило бы союзникам снова создать превосходство военно-морских сил на Тихом океане.

Через несколько недель после перехода «Тирпица» немцы перевели в Норвегию еще несколько тяжелых боевых кораблей. Гитлер понимал, что время боевых выходов в Атлантику группы кораблей, базировавшейся на Брест и состоявшей из 31000-тонных линейных кораблей «Шарнхорст» и «Гнейзенау» (их иногда называли «линейными крейсерами»), а также тяжелого крейсера «Принц Ойген» водоизмещением 14 000 тонн, прошло. Брест был теперь единственной базой немецкого флота в Атлантике, и если бы корабли оставались в ней длительное время, в пределах дальности действия английской авиации бомбардировочного командования, то рано или поздно они были бы повреждены в результате бомбардировки с воздуха. В начале февраля 1942 года по приказу Гитлера эти корабли перевели через Ла-Манш на восток. Значение этого прорыва уменьшилось в результате повреждений, полученных обоими линейными кораблями на переходе, а также повреждения «Гнейзенау» несколько позднее во время воздушных бомбардировок дока в Киле. Таким образом, 20 февраля в Тронхейм смогли отправить только «Принца Ойгена» и 11000-тонный тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» (иногда его называют «карманным линкором»). Но и на этом переходе немецким кораблям не повезло: в результате торпедной атаки английской подводной лодки крейсер «Принц Ойген» потерял у берегов Норвегии руль и был вынужден возвратиться в Германию для ремонта.