Разговорчивый покойник. Мистерия в духе Эдгара А. По - [60]

– Что ты тут такое про меня плела? – прорычал грубиян, выходя из сарая и с тяжелым стуком захлопывая за собой дверь.

– Я как раз рассказывала мистеру По про эту старую деревяшку, которая валялась у вас во дворе, – ответила Луи, ничуть не смущаясь таким невежливым обращением. – Думаю, ничего страшного, если я ее возьму.

Ватта долго смотрел на длинную, узкую и явно никому не нужную рейку.

– Бери, чего уж там, – сказал он после затянувшейся паузы так сокрушенно, будто отдавал девочке не полусгнившую деревяшку, а одно из своих величайших сокровищ.

– Пошли, Луи. Мы и так уже отняли слишком много времени у мистера Ватти, – сказал я. Затем, повернувшись к последнему, снова поблагодарил за помощь и вежливо попрощался.

– Рад был встретиться, По, – сказал хозяин усадьбы. – А насчет этого бородача буду держать ухо востро.

Через несколько минут мы с моей маленькой спутницей уже шли по тропе, ведущей к дому Элкоттов; Луи шагала рядом, в одной руке сжимая дикие цветы, а в другой – выдуманную шпагу. Мы шли молча до тех пор, пока не оказались далеко за пределами слышимости Ватти.

– Бедный мистер Ватти, – наконец сказала Луи. – Меня не заботят его манеры и… и его ужасный язык. Но как его не пожалеть. О Господи, теперь он выглядит еще хуже, чем когда я видела его в последний раз. Вам удалось узнать у него что-нибудь полезное, мистер По?

– Увы, нет, – ответил я, после чего рассказал, что Ватти якобы мельком видел рыжебородого бродягу несколько дней назад.

– Врал бы, да не завирался, – сказала Луи.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался я.

– Я хотела подглядеть в окошко сарая, – сказала она. – Не могла удержаться – любопытство одолело. Но так ничего и не увидела, на стекле – копоть в палец толщиной. Больше всего снаружи, я было подумала немножко протереть, но побоялась, что меня увидят.

– Наблюдения, которые я сделал в сарае, полностью совпадают с твоими, – сказал я. – Внешняя сторона стекол настолько покрылась грязью и копотью, что стала почти непрозрачной. Находясь внутри, да еще вечером, мистер Ватти не мог никого увидеть за окном. Особенно учитывая, что горела свеча, он мог увидеть в потемневшем стекле только одно.

– И что же это, мистер По? – спросила Луи.

– Самого себя, – ответил я.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

События, произошедшие с того момента, когда мы с Луи отправились к доктору Фаррагуту, были чрезвычайно горестными. Теперь, когда мы подходили к жилищу Элкоттов, сердце мое тревожно билось. Я знал, что Сестричка места себе не находит, ожидая, что я принесу ей драгоценный растительный эликсир. Вместо этого я располагал только мрачными новостями. Как, гадал я, отреагирует она, узнав, что медицинская шкатулка доктора Фаррагута украдена, а вместе с нею и редкие, чудодейственные ингредиенты, с которыми были связаны ее надежды на исцеление? Я трепетал при мысли о том, какие вредные последствия могут оказать эти шокирующие известия на ее хрупкое здоровье.

Моей жене было характерно милосердие, поэтому, после того как я поведал ей о печальном обороте, который приняли события, первой ее заботой оказалось не собственное благополучие, а то, как чувствует себя доктор Фаррагут. Я объяснил, что рана его оказалась куда менее серьезной, чем можно было предположить, и хотя пожилой врач все еще был в полуоглушенном состоянии, но чувствовал себя гораздо лучше, когда мы с Луи уходили от него. Только после этих заверений Сестричка позволила себе выразить некоторое разочарование, связанной с собой, воскликнув дрожащим голосом:

– Ах, Эдди, все это так печально, что не выразить никакими словами. Проделать такой путь – и чего ради?!

– Не теряйте надежды, Вирджиния, – сказала Луи. – Я знаю, мистер По не успокоится, до тех пор пока не найдет негодяя, который стащил медицинскую шкатулку доктора Фаррагута, и мы тоже окажем вам любую посильную помощь.

К тому времени мы уже сидели в гостиной вместе с дамами семейства Элкоттов, которые собрались, чтобы выслушать наш рассказ об утренних событиях. Пока мы с Луи повествовали о своем посещении ограбленного дома доктора Фаррагута и пришедшей в упадок фермы мистера Ватти, мать и дочери слушали внимательно, время от времени негромко недоверчиво вздыхая от удивления и испуганно вскрикивая.

– Ты действительно говорила с мистером Ватти, Луи? – спросила Лиззи голосом, исполненным благоговейного трепета. – Какая ты смелая! Я знаю, это дурно нехорошо отзываться о человеке, который так много страдал, но он до сих пор снится мне в кошмарах. Он был такой страшный, когда мы повстречались в прошлом году!

– Да, было настоящим потрясением увидеть этого беднягу, – со вздохом сказала миссис Элкотт. – Пожалуй, я еще никогда не видела человека, которого бы так изменило несчастье.

– А ведь подумать только, каким красавцем он когда-то был, – сказала Анна, – даже с этими своими длинными руками.

– Помню, что он выглядел ужасно странно, – сказала маленькая Мэй, – но даже наполовину не таким страшным, как тот рыжебородый бродяга, который приходил вчера. Исчадье гада. Вот такие и шляются вокруг, а потом врываются в чужие дома и крадут самое дорогое.

– Конечно, мы не можем с полной уверенностью сказать, что преступление совершил именно этот человек, – заметил я, намеренно не обращая внимания на комически переиначенное девочкой старинное прозвище черта. – И все же его внешность, равно как и поведение, были достаточно зловещими, чтобы не считать его основным подозреваемым.