Разговор с незнакомкой - [97]
…В тот день она работала в вечернюю смену. С работы, как всегда, бежала почти бегом. И когда, щелкнув замком, переступила порог своей комнаты, сразу же ощутила волной ударившую навстречу темную пустоту ее. Подойдя в темноте к вешалке, она не увидела, а почувствовала, что внизу, на привычном месте, нет его туфель и сапог. Дуська-Людмила тихо застонала и, не зажигая света, нащупав фанерную перегородку, прошла вперед. Глаза ее, уже привыкшие к темноте, выхватили из мрака лист бумаги, белевший на клеенке посредине стола. Она не притронулась к нему, а прошла дальше, к дивану и села на краешек. Взгляд ее остановился на спинке стула, где всегда висел его пиджак. Дуська-Людмила легла, положив голову на твердый, холодный валик дивана.
Из облаков вышла луна и, прочертив желтую дорожку через комнату, высветила длинный неуклюжий стол, две табуретки, стул с гнутой спинкой, старый диван и лежащую на нем Дуську-Людмилу с прикрытыми глазами. Волосы ее, тяжелой волной переломившись через валик дивана, свесились к полу. Со стороны можно было подумать, что она, Дуська-Людмила, утомившись, на несколько минут прилегла отдохнуть и сейчас встанет, снова примется за дела.
ГЛАВНАЯ УЛИЦА ПЛАНЕТЫ
Мне очень хочется рассказать вам о своей улице. Я часто думаю, как мне повезло, что я живу именно на ней. Впрочем, так может думать и каждый. И все-таки мне думается, что моя улица особенная — ведь в ней, как в могучей, полноводной реке, отражается часть жизни моей страны.
Я снова вижу свой двор в самом конце улицы, как в тот памятный апрельский день. Жизнь в нем шумит, бурлит по-весеннему. Футбольный мяч гулко стучит, ударяясь об асфальт, и, едва коснувшись ноги юного нападающего, снова взмывает вверх. Рядом, на детской площадке, идет оживленная игра в настольный теннис. На дворе солнечно и тепло. В неровностях асфальта чистые, тающие на глазах лужи. Здесь же, во дворе, пригрелись на солнце сидящие на скамейках пенсионеры. Сегодня они, сосредоточившись группами, приникли к транзисторным приемникам. Отовсюду слышится оживленный голос диктора. Но нет, это не похоже на футбольный матч. И вдруг… в несколько секунд все преобразилось во дворе. Играющие дети пулей вылетели из-под арки дома, за ними цепочкой потянулись пенсионеры.
Улицу нашу — широченный, просторный проспект, заполонила ликующая лавина народа. Что же это за манифестация? Впрочем, гадать не приходится — на импровизированных транспарантах коротенькое и новое, но уже ставшее вечным слово «ГАГАРИН». И вот уже перед глазами длинный кортеж машин, и люди, собравшиеся на нашей улице, видят улыбку Гагарина, которую потом, точно улыбку Джоконды, запомнит весь мир.
Это было 12 апреля… Но я не стану повторяться, мой рассказ о другом — о проспекте, носящем имя человека, давшего крылья моей Родине, давшего крылья Гагарину.
Да, это одна из главных артерий столицы. По ней приезжают к нам главы и видные деятели других государств. На ней встречаем мы своих героев, вернувшихся с далеких космических одиссей.
Давайте проедем по моей улице от начала до конца. А лучше — от конца до начала, потому что в конце ее, на пути со Внуковского аэродрома, мы уже встретили Гагарина.
Итак, в путь! Мы проезжаем мимо красивых, крупнейших в столице магазинов «Лейпциг», «Власта», «Синтетика», «Москва». Минуем корпуса многочисленных научно-исследовательских центров и институтов: физики, химии, геологии, металлургии и многих, многих других. Проносится мимо нас Академия наук СССР, знаменитые «градские» клиники.
Мы проезжаем по праздничному проспекту вечером 7 ноября или 1 мая. Улица в торжественном вечернем наряде. Красоте ее может позавидовать любой район Москвы. Океан света, гирлянды цветов, букеты, причудливые сочетания цветовой иллюминации. Золотятся, сияют современные высотные здания. И совсем золотого, солнечного цвета громадина университета на Ленинских горах, который виден почти из любой точки проспекта. И мне почему-то вдруг из всего этого ослепительного праздника света, красок, музыки хочется уйти на минуту в темноту. Я мысленно сворачиваю на одну из маленьких Донских улочек, примыкающих к проспекту. Только кое-где здесь мерцают крохотные тусклые лампочки да полоски неяркого света, выбивающиеся из зашторенных окон с бумажными крестами на стеклах. Так было в 41-м…
Но и полно на этом. Не надо вспоминать, и повторяться не надо. И снова — солнце! Гигантскими лайнерами проплывают мимо громады двадцатиэтажных домов, ослепительно сверкающих хрустальными оправами фасадов. Мы замедляем ход, чтобы получше рассмотреть их. Но что это? Круто развернувшись, выезжает в переулок с проспекта старинная почтовая карета, запряженная тройкой пегих коней. Свернем-ка и мы за ней. Вновь мы оказались на одной из параллельных проспекту старых улиц. Перед глазами — другой мир. Серебряными куполами подпирает небо красавец Донской собор. Колокольный звон уносится вдаль и ударяется в спины оградивших проспект высотных гигантов. Спешит народ к всенощной. Гикают проносящиеся мимо извозчики. Шествуют, плавно пересекая узкую улочку, гимназистки в длинных шубках с меховой опушкой. Чуть поодаль из подворотни бородатый околоточный выпроваживает подвыпившего гуляку. И уносится, уносится вдаль, скрываясь за поворотом, звенящая бубенцами тройка… И тут же, вдоль крепостной, монастырской стены — осветительные приборы-диги, кинооператор с камерой на стреле съемочного крана, люди, работающие возле, и непременные зрители. Идет съемка. Она-то и помогла нам совершить маленький экскурс в прошлое нашего проспекта. Красиво? Разумеется! А все ж не так, как теперь. И мы проезжаем мимо съемочной группы, выворачивая снова на магистраль.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.