Разговор с незнакомкой - [85]
— Эх, Митя, Митя… — вздыхает Федор, покусывая травинку, и смотрит в небо. Там острым пунктирным клином плывут птицы.
— Вчера в антракте Грошев мне мимоходом репличку бросил. Под Пашу, говорит, Сорокина изволите-с работать, Федор Григорьевич. Похоже, похоже… А у самого ухмылка на роже, мол, шутим мы, конечно, но и не забывайте, что в шутках бывает правда… Много я насмотрелся чего, Митюха, у разных антрепренеров. И ругали меня, и по целому сезону без копейки сидел, бывало — и хвалили, в прошлом сезоне, помню, Агапов со слезами отпускал. Но такого слышать не доводилось…
От слов Федора больно щемит Митино сердце. Он думает об их нелегкой доле. Об антрепренере Грошеве, к которому судьба привела Митю год назад прямо из стен гимназии и который, «попробовав» его на монологах, решил взять в труппу, положив копеечное жалованье. Страсть к театру заставляла Митю мириться с превратностями. Надо сказать, материальное положение его было более-менее терпимым. На противоположном берегу Волги, в небольшом уездном городе, жила его тетка, которая была одинока и не чаяла в нем души, как в собственном сыне. У нее Митя и воспитывался, рано потеряв родителей. Тетка имела небольшое хозяйство и охотно помогала ему в годы учебы, да и теперь по-матерински поддерживала его.
В театре к Мите отнеслись по-разному: кто подозрительно, некоторые с откровенной иронией, иные — сочувственно. А он сразу же привязался к актеру Федору Зореву, первым протянувшему ему руку.
Митя не вдруг поверил, осознал это чудо: Федор Зорев, игрой которого он мог лишь восхищаться с галерки, так просто, так тепло отнесся к нему. И ответил Федору преданной, братской любовью. Зорева же подкупили непосредственность, чистота способного юноши, и он стал опекать Митю, оберегая его от недобрых шуток своих грубоватых собратьев.
Они часто уединялись, уезжали в дачные пригороды, уходили к Волге. Федор хорошо рисовал. Часто, затаившись позади, Митя наблюдал из-за его плеча, как рождались на холсте волжские пейзажи, плесы, кряжистые фигуры рыбаков. Мастерски владел Федор и гримом и порой, искусно положив на лицо Мити необходимые штрихи, репетировал с ним Сатина, Хлестакова, а то и Гамлета.
Мите было больно за Федора. Он понимал, что приходится тому расплачиваться за правду, за прямоту свою и неподкупность. Хитрый и жестокий хозяин их Грошев, привыкший к молчаливой покорности «своего актера», — он так и выражался: «мой актер танцуй под мою музыку», — давно понял, что в Зореве ему не найти опоры, и не мог примириться с его самолюбием, независимостью, хотя и понимал, что Зорев — актер не средней руки. Часто, как умел, он старался ущемить Федора. Были у Грошева и любимцы. Например, Сорокин, чей бенефис ожидался через неделю, — актер несомненно большого таланта, щедро наделенный природой и внешними данными и здоровьем. Понимая это, он был капризен, груб, перепив, в открытую унижал товарищей, артачился по любому поводу, помня, конечно, о том, что горой за него стоит Грошев.
Митя сторонился Сорокина, побаивался. И сейчас в его сознании просто не укладывалось, что Грошев может подозревать Федора в подражании этому трудному, нетерпимому человеку. Да и что у них общего? Разве что — амплуа. Так все равно — Сорокину доставались первые роли, Федору же чаще приходилось дублировать его, подменять, когда он был не способен к работе. А публика в дни этих счастливых спектаклей награждала Федора аплодисментами не менее щедро, чем Сорокина.
И лишь один спектакль, одну роль Сорокин оберегал свято и суеверно — роль Незнамова в «Без вины виноватых». Ни разу не уступил он ее Федору. Не пил ни в дни спектаклей, ни накануне, играл с подъемом, горячо и честно.
Федор выливает из бутылки оставшееся и бросает ее. Она долго подпрыгивает, катясь по обрыву вниз, и застревает в сухих стеблях бурьяна.
Прежде чем выпить, Федор смотрит на свет через мутные стенки стакана. Глаза его печальны. Но вот он поворачивается к Мите, и взгляд его уже кажется жестким и страшным, как у обиженного сильного зверя.
— Вот такие дела, дружище. Был Федька актер, скоморох, да весь, видно, вышел… Уехать, что ли?.. Сколько ни колесил по земле, а все пути заворачивали сюда. Люблю Волгу, Митька… Люблю, как женщину! Плохо ли, хорошо ли — тянет к нашим берегам, волну понюхать, руки замочить в ней, грудью набрать воздуха сырого. И ты знаешь, иногда кажется счастьем уже то, что окружает нас, хочется впитывать это жадно и без оглядки, боясь недолговечности всего сущего. Хочу, чтобы твоя жизнь была иной…
— Времена меняются, Федор Григорич. Вот и зритель уже другой пошел к нам…
— Да, верно заметил. Я думаю, все же придет время, Митюха, из первых рядов будут хлопать тебе во-он те рыбаки… Ради этого стоит жить, и играть стоит. Однако… засиделись мы, брат…
Они тихо спускаются к берегу. Незаметно стемнело. Возле воды безлюдно и покойно. Лишь раздаются в теплом воздухе негромкие всплески волн и их голоса.
Утро следующего дня было прохладным и солнечным. Проснувшись, Митя сел на кровати, зажмурился от ярких лучей, падающих через окно, и, увидев, что постель Федора уже пуста, поднялся. Хозяйка, у которой они снимали комнату и столовались, собирая завтрак, возилась возле погреба во дворе. Митя распахнул окно и услышал, как она, звеня посудой, переговаривалась через заборчик с соседкой.
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.