Разговор с незнакомкой - [57]
— Точно так. Я полагаю, мы с вами уже знакомы. Встречались в домоуправлении и на выборах, если мне не изменяет память…
— В общем, да… — Лейтенант расстегнул планшет. — Темновато у вас тут.
— Прошу вас, — повторил старик и распахнул дверь в комнату, небольшую, уютную, с низким потолком, но широким едва ли не во весь торец стены светлым окном.
Лейтенант вошел, огляделся. Вдоль правой стены, полностью прикрыв собой обои, простерлись книжные стеллажи. На подоконнике — несколько небольших из обожженной глины горшков с цветами.
Взгляд лейтенанта задержался на незатейливом, горящем на фоне голубой занавески алым огоньком цветке.
— Нравится? — спросил старик, отдергивая штору и как бы впуская в комнату еще больше света. — Это герань. Теперь, знаете ли, редко где ее встретишь. В моде все больше кактусы и прочие заморские чудища. А я, грешник, люблю нашу русскую гераньку. Вот я старик уже древний, восьмой десяток давно распочал, а живу запахами детства. Бывалочи, в деревушке моей Акимовке, под Ленинградом, не было окошка без герани. А запах-то, запах какой! Нет, вы понюхайте, вы потрите пальцем листик… Ах, да что же это я, как говорится, соловья баснями… Не выпьете ли кофе? Минутное дело. В наш маленький магазин аж три сорта завезли на днях, небывалый случай, — старик проворно расстегнул пальто, сдернул с шеи шарф.
— Иннокентий Егорович… — остановил его лейтенант. — Я ведь к вам по делу.
Старик насторожился, помрачнел.
— Так-так… Что же, готов вас выслушать внимательно. Присядем, однако, в ногах, говорят, нет ее, правды-то. Вот сюда, прошу вас, — он указал на небольшое, обитое старинным бархатом кресло, сам сел рядом.
Лейтенант присел на краешек кресла и достал из планшета несколько листков бумаги, исписанных крупным косым почерком.
— Жалоба на вас, Иннокентий Егорович, — сухо проговорил он, вытаскивая из-под канцелярской скрепки один из листков. — Шумно, говорят, у вас в квартире. Молодежь вечерами собирается, пьянствуют, песни распевают, безобразничают…
— Ах, Маша, Маша… — сокрушенно покачал головой старик. — Не удержалась-таки, донесла…
— Что значит — донесла? Вот у меня письменное заявление, написанное по форме. «Двадцать третьего февраля, первого и пятого марта имело местом быть в данной квартире са… са-бан-туй…» — медленно зачитал лейтенант с листа.
— Ах, да какая разница. Дело, знаете ли, в сути, а не в форме. Утрирует она, вот что я вам скажу…
— Как это?
— Ну… преувеличивает. Не скрою, что же, бывает у меня молодежь, да… и в указанные даты, вероятно, были ребята…
Старик явно расстроился, заволновался, долго не мог разжечь маленькую свою вересковую трубочку, а раскурив, глубоко затянулся и, склонив голову, уставился в пол.
— Иннокентий Егорович… — прервал лейтенант тягостное молчание. — Но ведь они пьют у вас! И какое уж тут преувеличение, вон, как говорится, и вещественное доказательство, — кивнул он на сетку с посудой.
— Да, уважаемый… — старик поднял голову, рука его с зажатой трубкой легонько подрагивала. — Не скрою — и это случается. Но ведь лучше здесь, чем в подворотне…
— Вы что же, и сами… — лейтенант осекся, подыскивая подходящее слово, но старик перебил его:
— Лет двадцать уже не пригублял. Последний раз выпил, когда наш человек на орбите оказался — Юрочка. Ну а прежде… кто ж ее обходил?..
— И все-таки, Иннокентий Егорович, — лейтенант обескураженно развел руками. — У вас здесь выпивают, шумят… Трудно и предположить такое. Человек вы представительный…
— Молодой человек! — старик резко поднялся с кресла. — Я стар и мудр, как… вон та дырявая калоша, — кивнул он на обувь под вешалкой. — А вы меня воспитываете! Могу себе представить, что будет, если я начну вас поучать и объяснять, как надо и как не надо…
— Да успокойтесь вы, Иннокентий Егорович, — лейтенант встал, убирая бумаги, щелкнул планшетом. — Я для того и пришел, чтобы разобраться во всем.
— Да, да… простите. И сидите, сидите, пожалуйста… Я попробую вам объяснить.
Старик подошел к занавеске, постоял, помолчал, глядя в окно, точно вспомнив о чем-то, покачал головой.
— Ах, Маша, Маша, — повторил он, повернувшись к лейтенанту, — ну чисто ребенок. Дитя природы. А ведь дружила со мной поначалу, дня не было, чтоб не зашла. То прибраться, бывало, поможет, то картошки с рынка подбросит ведерко, она и там убирала по совместительству. Ну, я, как мог, старался ее отблагодарить. Денег не брала ни в какую, принципиальная…
Лейтенант достал пачку «Шипки», надорвал целлофановую обертку. Старик будто бы обрадовался даже этому, взял с подоконника массивную хрустальную пепельницу, поставил на пол, возле ног лейтенанта.
— Курите, курите… а может, все-таки кофейку?..
— Да нет, благодарю вас.
— Муж у нее крепко выпивал, — продолжал старик. — Шофером работал, где-то тут на базе, неподалеку. До чего дошел: вещи даже стал потаскивать из дому. Ну, она, правда, и поколачивала его порой, и вещи под замком от него да по знакомым держала. Не помогало, даже зуб свой золотой собственноручно выдернул и в ломбард снес. Это она все со мной делилась прежде. А когда забрали его на принудительное лечение, тут она и взъярилась на весь свет. А пуще всего почему-то на меня. И почему — не могу взять в толк? Помочь я ей ничем не мог, но ведь и худа никогда не делал…
Владимира Войновича, как автора, не надо представлять. Кто не читал — сам виноват. А что такое сказки, знает каждый ребенок! Хотя эти сказки следует все-таки сначала прочитать: слишком не реальные, слишком грустные, слишком на смех.
Повести, составляющие эту книгу, связаны единым сюжетом. Они рассказывают о жизни, быте, отношениях людей, строящих порт на Камчатке. Здесь — люди старшего поколения, местные жители, и большая группа молодежи, приехавшей с материка. Все они искренне стремятся принести пользу строительству, но присущие им разные характеры ведут к противоречиям и столкновениям. Последние особенно остро проявляются во взаимоотношениях начальника порта Булатова, человека с властным характером, «хозяина», и молодой коммунистки, инженера-экономиста Галины Певчей, от имени которой ведется повествование.
Зафесов Геннадий Рамазанович родился в 1936 году в ауле Кошехабль Кошехабльского района Адыгейской автономной области. Окончил юридический факультет МГУ. Работал по специальности. Был на комсомольской работе. Учился в аспирантуре Института мировой экономики и международных отношений АН СССР. Кандидат экономических наук В 1965 году пришел в «Правду». С 1968 по 1976 год был собственным корреспондентом в Республике Куба и странах Центральной Америки. С 1978 по 1986 год — собственный корреспондент «Правды» в Италии.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Человек и современное промышленное производство — тема нового романа Е. Каплинской. Автор ставит перед своими героями наиболее острые проблемы нашего времени, которые они решают в соответствии с их мировоззрением, основанным на высоконравственной отношении к труду. Особую роль играет в романе образ Москвы, которая, постоянно меняясь, остается в сердцах старожилов символом добра, справедливости и трудолюбия.
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.