Разгон - [38]
Карналь тогда уже перебрался от Кучмиенко в университетское общежитие, жил в комнате с двумя старшекурсниками и аспирантом Васей Дудиком, они в шутку называли его Лейбницем за увлечение десятком наук сразу. Студент Карналь переживал тогда тяжелые времена по многим причинам, которые от него не зависели, но в то же время обусловлены были (хотя бы частично) его характером, толкающим на поступки безрассудные и, пожалуй, необъяснимые для людей, привыкших к упорядоченности и послушанию даже в мыслях.
Айгюль пришла в общежитие вечером, в наивной уверенности, что Карналь не может слоняться по бульварам с одесскими девушками, а должен сидеть и ждать ее появления. Четыре года ожидания без обещаний, ясное дело, для кого угодно показались бы безнадежными, если не сказать - бессмысленными, но Айгюль была убеждена, что ее ждут, раз ждала она, да еще и приехала в этот клокочущий город. Слишком много было у нее утрат, чтобы судьба не сжалилась над нею. Убит на войне отец. Погибла в Ашхабаде за те тридцать секунд землетрясения мать, разрушена была ее студия в туркменской столице. А она, Айгюль, осталась жива, ее хотели послать в Москву, но она выбрала Одессу, выбрала только потому, что тут должен был ждать ее Карналь. И вот она нашла его общежитие и комнату на втором этаже, в комнате никого не было, если не считать какого-то чудака, что гнулся над книжкой, спиной к двери, и не отрывался от книжки даже тогда, когда Айгюль вошла в комнату, подошла к нему, когда достала из сумочки серебряную трубочку с девятью серебряными бубенчиками и тихо качнула ими над ухом того согнувшегося, съежившегося, задумавшегося.
От неожиданности он вскочил, увидел высокую, с черными толстыми косами, девушку, узнал и не узнал, испугался и обрадовался, отступил на шаг, воскликнул, еще не веря:
- Айгюль?
- Здравствуй, Карналь, - сказала она. - Теперь я уже могу сложить свои девять шариков с твоими...
- Прости, - пробормотал сконфуженно Карналь, - понимаешь, я...
- Ты потерял их?
- Почему бы я должен их потерять?.. Только они не здесь... Студент, видишь ли, ничего не имеет, кроме конспектов. Я оставил их у отца в селе. Они там...
- Тогда возьми и эти, - мгновенно нашла выход из положения Айгюль.
- Я рад тебя видеть... Черт! - хлопнул себя по лбу Карналь. - Я говорю какие-то глупости!
Он взял Айгюль за руки, повернул к окну, встревоженно спросил:
- Как ты сюда добралась?
- Приехала.
- Не может быть!
- И хочу мороженого! - не отвечая на его довольно-таки глупое восклицание, заявила Айгюль.
Карналь растерялся еще больше.
- Тут у нас есть аспирант Вася... Он придет, я возьму у него немного денег...
- Деньги есть у меня!
Для нее все было так просто и естественно: приезд, встреча, разговор, каприз. А Карналь никак не мог опомниться, терялся все больше, понимая, как все не просто. Все эти годы он был занят только собой, начинял свою голову науками, ни о чем не заботился, если и писал в Туркмению Раушат, то дважды или трижды в год - коротенькие открыточки к празднику. Передавал привет Айгюль - вот и все. Она для него продолжала оставаться маленькой девочкой, которая учила его держаться на ахалтекинце, доказывала базар в Мары и бой баранов на совхозной площади. Люди и вещи сохраняются в памяти неизменными, и когда ты видишь, как подействовало на лих время, либо удивляешься, либо пугаешься, либо радуешься. Карналь сам не знал, что он почувствовал, увидев Айгюль, совсем не похожую на ту, какой она была четыре года назад.
- Как твоя мама Раушат? - спросил он и сразу понял, что спрашивать об этом не надо было. Айгюль еще сохраняла улыбку на губах, но улыбка теперь была горькая, мучительная, из глаз тихо покатились слезы, и девушка не вытирала их, не шевелилась, вся окаменела. - Прости, Айгюль, - Карналь топтался возле девушки, смущенный и неумелый. - Я не знал... Что с мамой?..
Девушка склонила голову, крепко сжала веки, словно хотела унять слезы, сдавленно прошептала:
- Мы были в Ашхабаде... Она жила со мной... Хотела видеть меня балериной... И это землетрясение... Все было уничтожено за какие-то секунды... Меня вытащили из-под обломков... А мама Раушат...
- Ты сядь, сядь. Успокойся, - он взял девушку за плечи, повел к стулу, она переставляла ноги как во сне, клонилась на него, он должен был ее поддержать, чтобы не упала, но сесть Айгюль не хотела, вся напряглась, удержаться на ногах для нее, видимо, было очень важно, и Карналь стоял тихо, словно поддерживал драгоценную вазу.
В дверь заглянул аспирант Вася Дудик, сунулся было в комнату, но увидел Карналя в такой странной позе с незнакомой девушкой, испуганно попятился. Карналь кивнул ему, показал на копчиках пальцев: дай денег! Тот мигом вынул из кармана несколько засаленных бумажек, положил на край кровати, исчез. Карналь смотрел в открытое окно комнаты, видел ветку какого-то дерева за окном, совсем забыл, какое именно дерево там растет, хотя, кажется, должен был бы знать, но сейчас было не до дерева и вообще не до того, что делается там, за окном, во всей Одессе или во всем свете. Вот возле него молодое прекрасное существо, одинокое, сирота, в свои восемнадцать лет пережила уже самые тяжелые утраты. В последнем отчаянии преодолела тысячекилометровые расстояния, принесла ему самое дорогое из того, что имела, - девичью гордость, может, и величайшую любовь, а он стоит беспомощный, бессильный, никчемный. Ибо кто он? Студент-четверокурсник, с неопределенным будущим, без положения, бедный. Как завидовал он сейчас уверенным, сильным, твердо устроенным в жизни людям, которые сами чувствуют себя счастливыми и с удовольствием делают счастливыми других. А у него все не так. Еще маленьким влюбился было в Оксану Ермолаеву. За ней ухаживали студенты, которые приезжали на каникулы, ходили в белых брюках, белых, начищенных зубным порошком, туфлях, играли в волейбол и употребляли какие-то непонятные слова. А кто был он? Сопляк, ученик седьмого класса. На фронте влюбился в ротную санитарку Людмилку, чистую и прекрасную девочку, вокруг которой так и вились офицеры даже из соседних батальонов. А он был простой сержант-батареец и ничего не мог сделать для девушки, разве что покатать ее на своей битой-перебитой трехтонке. Смех и грех! Самое же удивительное, что Людмилка согласилась поехать, но катание это закончилось трагично, чего он не сможет простить себе до конца жизни. Наверное, суждено ему быть несчастливым в любви, может, не смеет он и мечтать об этом высоком чувстве? Страшно ему было подумать, что Айгюль могла выбрать именно его, надеяться на него, верить в него.
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.