Разгневанные почтальоны - [26]

Нью-Йорк. Взрыв в Главном почтовом управлении (АП)

В 4 часа 44 минуты мощный взрыв, уничтоживший Главное почтовое управление и почтовое отделение на Пятой авеню, потряс центральный Манхэттен. Спасательные бригады уже приступили к работе. Число человеческих жертв пока неизвестно, но, видимо, будет очень велико.

– Боже мой! – простонал Смит.

– В чем дело, Смитти? – спросил Римо, вставая с дивана.

– В Нью-Йорке взрывом уничтожено Главное почтовое управление. Очевидно, чудовищной силы взрывом.

– Это такое большое здание на Пятой авеню, с колоннами?

– Да. Было, – невесело отозвался Смит.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил Римо. – С чего бы это кому-то взрывать целое почтовое управление?

– Может, хотелось доказать свои возможности.

– А?

– С уверенностью можно сказать только одно – тот или те, кто подложил бомбы в почтовые ящики, прекрасно запутали следы.

– Так мы боремся с исламскими террористами или с американской почтовой службой?

Смит стер с экрана сообщение АП.

– Думаю, идет борьба на два фронта.

– На два фронта?

– Конечно. Данные электронной почты свидетельствуют о том, что в США существует террористическая сеть исламских фундаменталистов. Ал Ладин явно относится к этой группе, а он почтовый служащий.

– Ну да...

– Не исключено, что и другие члены группы являются почтальонами.

– Что ж, теперь многое прояснилось. Например, случаи со всеми этими ребятами, которые «идут на почту».

– На почту? – переспросил Чиун.

– Так говорят, – пояснил Римо. – Когда почтальон сходит с ума и начинает убивать своих коллег, говорят, что он «пошел на почту».

Мастер Синанджу задумчиво погладил бороденку.

– В дни Александра Македонского гонцы часто сходили с ума от жажды и упадка сил. Не раз они умирали сразу после того, как клали сообщение к ногам своего повелителя.

– Да просто потому, что им приходилось бежать босиком три или четыре тысячи миль.

– Тогда это считалось не таким уж большим расстоянием, – фыркнул Чиун. – Один греческий писака однажды сказал о персидских гонцах, что ни снег, ни дождь, ни холод, ни зной не могут помешать им выполнить свой долг.

– Вроде бы так звучит девиз почтовой службы, – захлопал глазами Римо.

– Заимствовано из Геродота, – пояснил Смит.

– Да, именно так звали грека, – согласился мастер Синанджу.

– Судя по файлам, террористическая ячейка существует уже около года, – сообщил глава КЮРЕ.

– Почему же они начали действовать только сейчас? Что им надо? – спросил Римо.

– Если я правильно интерпретирую события на Манхэттене, они тем самым сделали заявление.

– Заявление? О чем?

– О том, что существуют. И могут безнаказанно наносить нам удар за ударом.

– Так думали и фанатики, пытавшиеся взорвать Центр международной торговли. Ну и где они теперь? Все до одного гниют в федеральной тюрьме, и Глухой Мулла тоже.

– Я обязан проинформировать Президента, – произнес Смит, открывая ящик. На столе появился самый обычный с виду вишнево-красный телефон – правда, на гладком корпусе аппарата отсутствовали кнопки для вызова или наборный диск.

– Думаю, он уже в курсе, – обронил Римо, когда глава КЮРЕ поднес трубку к уху.

Подняв трубку, он активизировал линию, и теперь на другом ее конце, в линкольновской спальне Белого дома, трезвонит такой же телефон. Звонит не переставая.

Наконец в трубке раздался раздраженный женский голос.

– Кто это? Кто там, на другом конце линии? Смит? Говорите же! Я знаю, что это вы. Я слышу ваше дыхание.

– Мы погибли! – воскликнул Чиун. – Королева вмешивается не в свое дело!

Покраснев, Смит повесил трубку.

– Очевидно, его нет в резиденции, – заметно нервничая, сказал он.

– Вероятно, он сейчас в предвыборной поездке, пытается поднабрать голоса, – проворчал Римо.

– Пора бы ему вернуться в Вашингтон, – сказал Смит. – Дело слишком серьезное.

– Слишком поздно спасать его обреченное президентство, – нараспев сказал мастер Синанджу.

– Почему вы так думаете? – обернувшись, спросил Смит.

– Потому что те, кто незаконно занимает Орлиный Трон, обречены по самой своей природе. Я уже много лет живу в этой могущественной стране. Я видел много президентов, которые приходили и уходили – как ненадежные визири. Я наизусть помню их список. Небритый Президент Президент-Выскочка. Арахисовый фермер. Пожиратель фасоли. Президент, У Которого Каша во Рту. Президент-Обжора. Скажи только слово, и мы навсегда покончим с этой сменой дураков на престоле. Не отрицай, что ты желаешь сам занять Орлиный Трон во всем его блеске и великолепии.

– Мы не участвуем в выборах, – бесстрастно отозвался Смит.

Чиун заговорщически понизил голос:

– В вашей власти с ними покончить.

Скривившись, глава КЮРЕ вновь вызвал файлы электронной почты.

– Тебе не надоело? – шепнул Римо на ухо мастеру Синанджу.

– Тот, кто не перестает пробовать, готовит свое собственное поражение. Того, кто никогда не уступает, нельзя победить.

– Тот, кто надоедает своему Императору, может в один прекрасный день оказаться на улице.

Чиун замер.

– Он никогда...

– Все там будем, – ухмыльнувшись, заключил Римо.

Стараясь придать своему лицу непроницаемое выражение, мастер Синанджу сложил руки на груди. Рукава кимоно скрыли все его пальцы вместе с чехольчиком для ногтя, который Чиун носил как знак бесчестья.