Разгадка - [2]

«Пожалуй, во времена моей юности индивидуальность ценилась больше, — подумал Граймс и улыбнулся. — И где я был тогда?.. Черт подери, Граймс, ты прекрасно помнишь, где».

— Что тебя так позабавило, Джон? — спросила Соня. — Поделись, пожалуйста.

Оттопыренные уши Граймса запылали.

— Просто кое о чем подумал, моя радость.

Ситуация была спасена благодаря стюардессе, которая появилась у столика и предложила меню.

— Пожалуйста, сок натья, — сказал коммодор. — Яичницу с ветчиной и чуть-чуть жаркого по-французски. И, разумеется, кофе.

— У Вас великолепная кухня, Джимми, — сказала Соня, обращаясь к Фарреллу. Потом покосилась на мужа и добавила: — Пожалуй, даже слишком.

— Боюсь, Соня, скоро наше меню станет скромнее, — отозвался Фаррелл. — Кажется, пассажиры с Эсквела занесли на борт какой-то местный вирус. Во время первых экспедиций биологи обследовали с микроскопом каждую лужу на Эксвеле, но не обнаружили ничего сколько-нибудь угрожающего жизни людей. Возможно, поэтому мы не приняли должных мер предосторожности, когда подобрали короля и его свиту. Пока они находились на борту, их испражнения выбрасывались, не нарушая экологической обстановки на корабле. Однако после того как они высадились на Таллисе, уборные не были тщательно продезинфицированы…

«Не самая удачная тема для беседы за завтраком», — подумал Граймс, потягивая фруктовый сок.

— И? — подхватила Соня.

— И теперь на «ферме» начались неприятности. К счастью, пока пострадали только баки с клеточной культурой. В принципе, можно какое-то время посидеть на дрожжах и водорослях, но кому это понравится? — он улыбнулся Граймсу, который как раз подносил к губам ломтик яичницы с ветчиной, и повторил: — Кому?

— Только не мне, капитан, — заверил его Граймс.

— И не мне, коммодор. Но факт остается фактом: о говядине можно забыть, равно как о свинине и о курице. Некоторые врачи считают, что людям вредно есть баранину. Возможно, именно баранина окажется не заражена, однако даже в этом нет полной уверенности.

— Вы сможете пополнить запасы, когда мы доберемся до Порт-Форлорна, — вмешался Граймс.

— До Форлорна еще далеко, — намазывая маслом тост, Фаррелл пристально посмотрел на Граймса. — У меня есть для Вас одно дельце, Коммодор.

— Для меня, коммандер Фаррелл?

— Для Вас, коммодор Граймс. В вашем нынешнем звании Вы представляете на этом корабле Конфедерацию Миров Приграничья. Планета Кинсолвинга, хотя больше не считается колонией, по-прежнему входит в состав Конфедерации. Я хочу совершить там посадку.

— Почему? — спросил Граймс.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, коммодор. Насколько я понимаю, аборигенам удалось вывести виды животных и растений, идентичные земным. Некоторые из этих видов не просто выжили до сих пор, но и процветают. Разумеется, флора меня не интересует, но я слышал, что там существуют потомки настоящих кроликов, свиней, крупного рогатого скота и дикие куры.

— Нет там рогатого скота, — проворчал Граймс. — Кур тоже нет. А свиней, наверно, забили прежде, чем они успели прижиться*2.

— Что ж, крольчатина — неплохая альтернатива курице, — заметил Фаррелл.

— Джимми, — с укоризной произнесла Соня, — я не верю, что ты настолько ненавидишь свой желудок.

— Конечно, Соня, конечно, — отозвался молодой человек.

— Я тоже, — подхватил лейтенант Маллесон, который до сих пор вежливо молчал.

— А я не люблю Кинсолвинг, — заявил Граймс. — К тому же, как ни верти, но без разрешения на посадку обойтись не удастся.

— Тебе удастся, Джон, — мягко сказала Соня.

Чуть позже Фаррелл уже обсуждал с Граймсом и Соней план высадки на Кинсолвинг.

— Откровенно говоря, — заявил молодой капитан, — я даже рад тому, что у нас появился повод побывать на этой планетке. Не так давно ФИКС дала разрешение на публикацию отчетов трех экспедиций. Все началось с той странной истории со свежей краской*3…

— С тех пор уже сто пятьдесят лет прошло, — заметил Граймс.

— Разумеется. Я знаю. Но, кроме этого, я знаю, что Вам довелось побывать на этой планете дважды. Первый раз в качестве наблюдателя с неокальвинистами, а второй раз со своим собственным экипажем…

— И оба раза, — перебил его Граймс, — мне пришлось извлекать душу из пяток.

— Насколько я знаю, коммодор, Вас не так-то легко испугать. Что же там произошло на самом деле ? В опубликованных официальных отчетах все изложено весьма сухо и лаконично, из них мало что можно почерпнуть. Правда, там проскользнул намек — просто намек, не более того, — будто неокальвинисты пытались вызвать ветхозаветного Бога Иегову, а вместо этого получили греческий пантеон в полном составе. И что Вы, сэр, пытались повторить эксперимент, и в результате схлестнулись с оперным Мефистофелем.

— Слухи и сплетни надо пресекать на корню, — ответил Граймс. — Только это не всегда получается.

— Именно к этому я и стремлюсь, коммодор. Ваши выводы объективны или субъективны?

— Послушайте, коммандер, во время первой экспедиции судно неокальвинистов «Благочестие» погибло, равно как все шлюпки. Пресвитер, Ректор, Дьяконесса и еще тринадцать мужчин и женщин попросту исчезли. Это объективный факт, который никто не может отрицать. Во второй раз пропал я сам.