Раздать сценарий - [146]

Решив пока не заморачиваться, я откинулся на спинку и стал попивать приятное горячее сильмо. Мы проезжаем лес; сейчас темно, и я обратил внимание на синеющее небо — необычный атрибут здешних декораций. Величественный, внушающий уважение и страх. Загадочная мощь колоссальных масштабов. Сложно поверить, что это промыслы природы. Вдруг кто-то сверху натянул изукрашенное полотно? Да, в такую версию я поверил бы сильнее. Молочные татуировки на темной коже Ферленга — все-таки я запомнил название — светят тускло, света хватает ровно для того, чтобы обозначить себя, показать контуры и исключить потребность в Луне. Попроси кто меня описать, что же представляет из себя это уникальное зрелище, я растеряюсь. Тест Роршаха? Какие-то детские каракули? В принципе, на каракули больше всего и похожи, однако какого изящества они исполнены! Кажется, что так и надо, ничего лишнего, и вот тот изгиб на рисунке, похожем на морского конька, должен иметь именно такой излом и никак иначе.

Незаметно для себя я задремал, впоследствие чего и был разбужен бесцеремонным магом. Путешествие окончено. Выйдя на вокзал, я вдохнул ночной воздух. После вагона он кажется сладким, насыщенным озоном. Тело затекло, ноги не слушаются и шлепают, точно я обут в ласты.

— Где мы? Я позабыл, — делая легкую разминку, поинтересовался я.

— В Торпуале. К нашему счастью, это второй из троицы городов, чей вокзал располагается внутри стен, — маг широко зевнул, почавкал и изрек: — Что-то я устал. Давай наймем повозку. Этот город поменьше Энкс-Немаро, доберемся до окраинных районов минут за тридцать. Там и переночуем.

Мы покинули вокзал, не столь внушительный, как столичный, но претендующий на величие, красоту и, возможно, экскурсии. Если они тут проводятся. Пошел небольшой дождик, нарушивший спокойствие ночи. Плащ спас меня от промокания; я надвинул на голову капюшон и почувствовал себя как в танке. Не знаю, сколь дорого стоит сей дождевик-кондиционер, как и не знаю всех его свойств, однако едва первые капли пали на материал, он незамедлительно огрубел и на ощупь показался брезентом. Прям плащ-палатка. Хорошо хоть не такая тяжелая и неудобная. Трэго тоже укутался с ног до головы. Сквозь капли видны фиолетовые сполохи рун на его волшебной-преволшебной мантии.

Я шел за молчаливым магом, который безосновательно и с бухты-барахты стал каким-то злым и резким. С главной улицы мы свернули, прошли по другой и быстро метнулись в тесный проулок между домами с выступающими вторыми этажами.

— Куда мы тащимся?

— Куда надо!

Я опешил.

— А ты не одурел ли так разговаривать? Мне повторить вопрос?

— Скоро узнаешь, — отрывисто бросил он и ускорил шаг.

Несмотря на то что Трэго ниже, мне пришлось считай что бежать, чтобы преуспеть за ним. Проулок расширился, впереди показалась боковая стена длинного трехэтажного строения; до меня дошло.

— Тупик?!

— Тупик.

— И для чего?

— Вот для этого!

Маг развернул меня на сто восемьдесят градусов, и я увидел. Вдали, в темном просвете, стоят четыре фигуры. Стоило нам посмотреть на них, и они остановились, но быстро оправились от потрясения и ускорили шаг.

— Кто они? — спросил я Трэго, ожидая ответа про разбойников-головорезов и ночных маньяков, но и близко не приблизился к правильному варианту.

— Это тебя надо спросить, придурок! Что ты там понаворотил в поезде? Проклятье! Взял себе на попечение головную боль.

Я оттолкнул Трэго, который кое-как, но устоял на ногах. Необъятной силой воли я подавил желание вмазать ему и пошел навстречу четверке, крикнув напоследок:

— Можешь радоваться. Я избавил тебя от геморроя. И можно не конючить — я сам разберусь с этими чикатиллами.

— Он?

— Он, падла!

— Прикончим его.

Вот с такими воплями встретили меня, оказывается, мои старые знакомые по поезду — куряга и его дружки. Теперь понятно. Преследовали нас от самого поезда, а я и ни в зуб ногой. Я достаю кастеты. Нет, с психозом я погорячился. С тремя-то в переходе метро тогда не сладил, а тут же натуральнейшие дикари: а ну как все вооружены колюще-режущим безобразием?

На мое счастье подбежал Трэго и вышел чуть вперед. Он прищурился, склонил голову в один бок, в другой… И поднял руку. А из руки забил свет, не яркий, но пронзающий. Не скажу, что весь переулок озарило вспышкой, но смотрящие на нас лезвия засветились, как будто сами сотканы из твердого оформленного куска солнца. Удовлетворенно кивнув, Трэго шикнул:

— Отойди ты. — И уже им: — Кажется, мирно нам не разойтись?

— И его давай. Во имя Всеединого прикончим и мага.

Трэго медлить не стал. Он проделал движения, будто добывает огонь невидимой палкой, висящей повыше его головы. Падающие капли дождя над ним сменили направление и через секунду скрутились в кипящий хлыст, исходящий паром и противной духотой. Самого ближайшего — и самого прыткого — маг стеганул по глазам, «повернул» бурлящий хлыст поперек проема и кинул в оставшихся, но бестолку: они в одежде и к тому же хлыст под холодным дождем скоропостижно остыл. Трэго занялся формированием водного шара и слишком увлекся — он совсем не заметил бежащего к нему бородача с кинжалом наголо. Я до последнего оставался в тени и, выждав, прыгнул сбоку. С громким охом мужчина выронил кинжал и врезался в каменную неровную стену. Вскрикнув, несостоявшийся убийца пнул меня в лицо, но все, что я успел, это нагнуть голову, отчего удар сапога пришелся точно в макушку. Я взревел, вывернулся и впечатал голову бородача в острый выступ стены. Тело взбрыкнуло и осталось недвижимо.