Разбуженные боги - [94]

Он нашел «Свет восемнадцати лун», поднял его, решил, что короткий меч разыщет потом, и увидел, что к нему бежит Хидейоши.

– Я же говорил, что тебе стоило остаться на холме, – прокричал самурай. – Все, теперь я никуда не отойду от тебя.

– Вы что, все меня оберегаете, по очереди?

– Не знаю ничего про очередь, – сказал Хидеойши. – Но оберегаем, конечно. Что нам делать, если ты погибнешь?

Артем не погиб. Очень скоро все было закончено. Победа была полной. Ни один из тунгусов не ушел. Правда, потери тоже оказались куда более внушительными, чем представлялось Артему в начале кампании, когда он видел полную растерянность тунгусов. Полегло больше половины воинов-иссов, погибли даже некоторые женщины, старики и дети. Кроме иссов пали два китайских моряка. У многих были мелкие ранения, в том числе и у самого посла, но серьезных не получил никто. Кстати, рану на животе Артема Омицу уже успела чем-то намазать и залепить каким-то лопухом.

Справедливости ради следует сказать, что самураи, яма-буси и айн могли погибнуть в схватке с кочевниками лишь по глупой случайности. Все-таки, цинично говоря, команда Артема составилась путем естественного отбора. Все те, кто был послабее и понеумелей, полегли еще на мосту над ущельем Бомо. А тех, кто выжил, за здорово живешь убить было никак нельзя. Да и айн, присоединившийся к ним гораздо позже боя над Бомо, вроде был не из тех, кого можно одолеть за просто так.

Иссы бродили по полю сражения, отрезали тунгусам головы и складывали из них курган. Артем мог бы запретить это дело, но не стал. Он вполне понимал иссов, которым тунгусы на протяжении многих лет практически безнаказанно отрезали головы. Теперь иссы могли себе позволить насладиться победой. Да, делали они это по-своему, по-язычески, по-дикарски, ну, так они и есть язычники, дикари.

Но вот что Артем запретил самым категорическим образом, так это брать головы тунгусов с собой. Именно так и хотели поступить главы родов иссов. Они было решили прихватить головы врагов с собой и бросить их на землю, когда станут проезжать мимо тунгусского селения на Черной реке. Артем запретил сие развлечение, исходя из сугубо практических соображений. Тунгусы в селении на Черной реке, – а мужчин там осталось совсем мало, их не хватит, чтобы напасть, – увидят иссов, спокойно едущих мимо, и, ясное дело, в первую голову подумают, что их соплеменники пали, но наверняка знать этого не будут! Поэтому они сперва припустят со всех лошадиных копыт к месту битвы, чтобы убедиться в этом. Потом тунгусы будут еще какое-то время оплакивать погибших и только после этого пошлют гонцов в другие селения собирать воинов на священную месть. Да только к тому времени будет совсем поздно. Артема и его команду им уже нельзя будет настичь. Если даже и смогут, то лишь на территории Дайвьета, куда их не пустят, да и сами они не идиоты, чтобы туда соваться.

А ежели они увидят отрезанные головы, то сразу же сообразят, что их мужья и браться погибли, и сразу же пошлют за подмогой. Но и тогда, правда, тунгусы вряд ли сумеют догнать команду Артема, потому как господин посол не собирался останавливаться ни на какие привалы и ночевки до первой пограничной заставы империи Дайвьет, несмотря ни на раненых, стонущих на спинах лошадей, ни на чью-то усталость. У тунгусов при ином раскладе появился бы мизерный шанс, но Артем не собирался им дарить хоть какие-то шансы.

– Ёсимунэ! – сложив руки рупором, позвал Артем и сказал, когда мальчишка подбежал к нему: – Пошли к иссам, будешь переводить им, что мы уходим. Пусть скорее складывают погребальные костры, зажигают их, и уходим.

Люди уходили, бросив весь запас сырой меди. Бросили они, понятное дело, и джонку, которая заплыла так далеко, как ни один самый сумасшедший кораблестроитель не смог бы себе вообразить даже в самом жутком припадке сумасшествия. Купец тоскливо оглядывался на корабль, в котором теперь уж точно навсегда пропадал его товар… впрочем, давно уже не бывший его товаром. Видимо, купчина, как это свойственно всем людям подобной профессии, все же надеялся продать остаток груза еще раз, причем не менее удачно, чем он сбыл его господину послу. Этот купчина, кстати, вместе со всеми толкал корабль с горы, а потом отсиживался на вершине холма вместе со стариками, женщинами и детьми, опять же этим нисколько не удивив Артема. Удивил бы, кабы побежал биться вместе с мужчинами.

Артем велел своим спутникам избавиться от всего лишнего груза. Из тяжелого он разрешил взять лишь шкуры для шатров да небольшой запас еды. Зато котлы и разную утварь господин посол велел оставить, сказав, что в ближайшем поселении вьетов купит им все новое, самое лучшее, самое блестящее. Но всех лишних лошадей, а их набиралось немало, путешественники прихватили с собой. Запасные лошади всегда пригодятся, а уж особенно тогда, когда надо двигаться как можно быстрее, держать высокий темп. Они проехали мимо тунгусского селения на расстоянии двух полетов стрелы, видели людей, высыпавших из шатров, среди которых, как и предполагал Артем, мужчин было немного. Ага, вот уже кто-то вскочил на коняшку, собираясь мчаться к месту битвы. Потом, конечно, он помчатся за помощью в другие селения. Ну давайте, давайте.