Разбойник - [118]

Где его взять — и думать не надо. Можно выйти в море и подстеречь купца. Но на корабле везут товары, золото и серебро не всегда присутствует в качестве товара. Да и рисковать не хотелось. Абордаж — такое дело, что случается люди погибают. А их у князя осталось совсем мало. Татарин, которому оторвало руку во время боя с пиратом — умер. Усадьбу толком еще не построили, а погост уже появился.

Андрей уже несколько дней бездельничал, наслаждаясь покоем. Сидел на берегу моря, лениво потягивал сдобренное медом красное вино и просто тупо ничего не делал, позволив воеводе управляться самостоятельно. Князя оставили в покое, не докучая ему вопросами и делами. Лука Фомич, первым делом озаботился налаживанием контактов с соседями. Разумеется, с татарами. К ним отправилось посольство во главе с Булатом, у мужика была конкретная цель — купить невольников. Князь затеял строительство, а об рабочих руках не озаботился. Пленных матросов для столь масштабного строительства не хватало, а за не полную седмицу их количество поубавилось. Одного придавило камнем — насмерть, второму упавший булдыган размозжил ногу — прирезали бедолагу. Двое попытались удрать — их поймали и прилюдно запороли плетьми до смерти.

Со строителями нанятыми в Кафе неувязочка вышла. Первыми прибыли трое каменщиков. Разобраться, что к чему и чьей труд используют на стройке мастерам потребовалось совсем мало времени. Первая их реакция — дать деру. Пришлось вернуть. Силой. Из категории «наемные», мастера сразу попали в категорию «подневольных». Как закончат стройку — отпускать их нельзя. В Кафе, разумеется, знают кто их нанял и мастеров станут искать. Воевода решил мудро — пусть пока трудятся, а там видно будет…

Булат тем временем установил дружественные отношения со старейшиной татарского рода, кочевье которого находилось по соседству. В немалой степени этим добрососедским отношениям поспособствовал поминок засланный татарам. Дарить было чего… Рухляди не жалко. Савка отобрал пару поставов самой дешевой ткани, с десяток шерстяных плащей, самострел, да с полдюжины болтов к нему. Вот и все поминки.

Вручив княжеский поминок и соблюдя все необходимые формальности восточного этикета, Булат перешел к делу. Хитрый татарин искренне посочувствовал бедам соседей. После того, как царь установил свою власть над крымским юртом для рода Якшибея наступили черные дни. Часть мужчин ушла с молодым Гиреем, остальные подчинились власти царя, который забрал остальную молодежь. Потом объявились чужаки, коим царь отдал эти земли. Они отобрали самых молодых женщин, подростков, скот. Каждый год, в определенный срок, пришельцы установили выплату урока: от всего девятую часть. Ладно бы только скот, так и сыновей и дочерей отдавать приходится. Труба дело.

Булат как бы невзначай поправил пояс и на старенький, весь в потертостях килим упала пластина, блеснув золотистым отливом. Хитрый татарин не торопился подбирать пластинку — пусть Якшибей и старейшины успеют как следует разглядеть тамгу — родовой знак сына своего бывшего хана. Старики на плохое зрение не жаловались, знак разглядели, но виду не подали, что им знаком сей знак.

— Зря время потеряли, — в сердцах сетовал Савка, крайне недовольный результатом переговоров и вопрошал. — Зачем они нам?

— А ты как хотел? — Булат снизошел до общения с приказчиком только затем, что бы скоротать время.

— Изгоном бы взяли и все наше! Вот как! — поделился своим мнением приказчик.

— Ха-ха-ха! — ответом приказчику стал смех татарина.

— Что смешного я сказал? — не на шутку обиделся Савелий, не без оснований считавший, что раз торговля не пошла, то и время зря потеряли.

— Твое дело торговое, а в воинские дела не суй свой нос, — сказал как отрезал Булат и надолго замолчал.

— Воев у них мало — дюжины две всего, и то — треть бабы ихние, — обстоятельно излагал татарин результаты поездки к соседям. — Оружия совсем нет. Так, дюжина луков, три сабли на всех, пернач еще есть, да копий с пяток. Более ничего нету.

— Хм, — недовольно поджал губы воевода.

— Оно нам надо? — поддержал воеводу Кузьма.

— Надо! — настаивал на своем Булат.

— А с кем идти? — не унимался Кузьма. — Воев мало. На кого усадьбу оставим?

— Ты Кузьма, погоди. Сколько сабель у бусормен? — Лука Фомич обратился с вопросом к Булату.

— Сабель сто, да еще двадцать будет, сказывают, — не моргнув глазом отвечал татарин.

— Во! — Кузьма торжествующе поднял перст кверху, отчего стал похож на обычного учителя сельской школы.

— Да погоди ты Кузьма! — воевода прикрикнул на друга.

— Точно царские татары? — продолжал вопрошать Лука.

— Царские — не царские, нам то без разницы. Бить их надо! — настаивал на своем Булат.

— А хоть и к Сеидке переметнулись — нам с того не легче. Все одно придут, — Кулчук влез в разговор старшины не почину, но одергивать его никто не стал.

— Положим, зброю мы им дадим, — задумчиво произнес Лука. — Сабли, копья — то не проблема. Плохо — мало нас. Не осилим.

— Налететь, стрелами побить и тикать. Вывести на пушки. Помнишь, как тогда на реке? — не унимался Кулчук.

— Все у тебя просто получается, — заворчал Кузьма. — А ну как обойдут? Что тогда? Андрей молчал, внимательно слушал. Прошедший год не прошел для него даром. Раз уж признали его князем, то и вести себя нужно соответственно. А соответственно — это значит, что придется бить, иначе быть самому битым. Рано или поздно татары придут. Эти ли, али другие — без разницы. Главное придут. Булат прав — нужно бить царевых татар. Дело не в добыче, дело в союзниках. Помоги ты и потом помогут тебе. Пускай союзники малочисленны. Это пока. Разослать весточки родичам и соберутся верные Гирею роды в одном месте. Вместе противостоять врагам всяко сподручнее. Да, и неизвестно, чем дело с казной кончится. Осерчают святые отцы на него — не будет Андрею жизни на Руси. А вот если посадить Гирея на крымский трон… Не поставить во главе крымского юрта, а посадить на самый настоящий трон, а сому при нем беклербеком стать…