Разбойник и леди Анна - [81]

– Я тоже рада, мой славный Джозеф, – сказала Анна.

– Джозеф, – Джон обнял кузнеца за плечи, – я вернулся с прощением короля для всех моих мужчин и женщин, кто согласен отказаться от разбойничьего ремесла. Ты готов последовать за мной?

Джозеф ушам своим не поверил, как и остальные.

– Это правда, Джонни? – спросил Джозеф.

Джон вытащил из камзола пергамент и показал всем королевскую печать красного воска и подпись короля. Один из спутников Джозефа выступил вперед:

– Мы не согласились разбойничать с Черным Беном, Джонни, но если не будем заниматься прежним ремеслом и с тобой, как заработаем на хлеб насущный?

Джон сложил пергамент и аккуратно водрузил его на место.

– Мы решим это на совете.

– На каком совете? – спросил Джозеф. – Все наши парни ушли.

– Ненадолго, я хорошо знаю Бена, – ответил Джон с мрачным видом, откупорил последний кувшин с элем и пустил по кругу.

– Миледи! – Бет в глубоком реверансе присела перед Анной. – Я каждую ночь за тебя молилась.

Анна подняла девушку, обняла за пухлые плечи.

– Теперь я не миледи, а просто Анна. А это Кейт.

Анна взяла Кейт за руку и вывела смущенную и упирающуюся молодую квакершу вперед, оторвав от доктора Уиндема, державшего ее в объятиях.

– В банде Джона Гилберта все равны, – вырвалось у Анны.

Анна давно так считала, и наконец пришло время, когда она высказала свое мнение. Здесь не было слуг, чтобы выполнять ее капризы, не было изысканных французских и испанских вин, не было придворных, способных долгими часами с неисчерпаемым остроумием говорить ни о чем, не было виол, на которых играли увертюру Люлли в апартаментах, облицованных мрамором. Здесь предстояли всевозможные тяготы, но Анну любили, и в ней нуждались. Здесь у нее были друзья. Здесь она обрела настоящее счастье. Анна лукаво улыбнулась Джону:

– Ведь у меня теперь есть право голоса. Не так ли?

– Есть, – ответил Джон, с гордостью глядя на нее, – но, боюсь, мне придется в этом раскаяться.

Они долго смотрели друг на друга, и всем стало ясно, что нынешняя Анна совсем не та высокомерная леди, которая сбежала от них по Оксфордской дороге, а Джон Гилберт не тот разбойник, который преследовал ее. Хотя внешне они совсем не изменились. Джозеф отдал бы всю месячную добычу от грабежей, чтобы узнать, что с ними произошло.

Джон представил всем доктора Уиндема, чей черный докторский саквояж говорил сам за себя, и обратился к кузнецу:

– Что здесь случилось, Джозеф?

– Случился Черный Бен. Ему удалось обмануть некоторых наших парней, что ты никогда сюда не вернешься. Угрозами заставил их подписать бумаги с его условиями и вынудил уехать с ним, чтобы промышлять на большой дороге. Мы пятеро бежали в лес и видели оттуда, как, впав в ярость, потому что ты сбежал от него, он спалил деревню. – Джозеф указал жестом на лес: – У нас есть убежище и погреб, полный съестных припасов, пороха, оружия, и есть, чем промочить горло.

Доктор Уиндем осмотрел руку одного из мужчин:

– Эту рану от меча, парень, надо зашить, чтобы она как следует зажила. Кейт, ты вроде бы девушка крепкая, в обморок не упадешь. Поможешь мне?

Кейт вопросительно посмотрела на Анну. Анна кивнула:

– Если хочешь сама, Кейт. Ты вольна поступать как пожелаешь. Никто не должен сидеть сложа руки. Дел невпроворот.

Джон вместе с остальными мужчинами потратил целый день, откапывая тайник с оружием, зарытый под пеплом и угольями, пока Бет показывала Анне лагерь, разбитый в лесу.

Бет робко поманила Анну к самодельной постройке между двумя деревьями.

– Если вы захотите другое укрытие…

Она не договорила.

– Да, мы с Джоном хотим быть вместе, – сказала Анна.

Анна уже почти решила, что для них обоих было бы лучше оставаться добрыми друзьями, но жить отдельно. Мысль том, что ей придется лежать каждую ночь рядом с Джоном Гилбертом и испытывать муки неудовлетворенной страсти, была невыносима. Тем более что Анна считала себя виновницей в том, что случилось с Джоном.

– Ты измучена, моя дорогая бедняжка, и ранена, если эта черная отметина у тебя на голове что-нибудь значит, – сказала Бет и принялась собирать траву и листья папоротника, чтобы устроить из них гнездо, которое она сооружала между двумя кустами. Поверх него Бет натянула одеяло и повесила большое полотнище из зеленого холста, извлеченного из оказавшегося поблизости сундука для одежды. Получилось что-то вроде шатра.

Бет взяла Анну за локоть и подвела к импровизированному ложу.

– Здесь ты отдохнешь, а для твоих женских нужд мой Джозеф выкопал канаву позади рощи. – Бет указала куда-то вдоль склона холма.

Анна расслышала особую гордость в тоне Бет.

– Ты и Джозеф? – спросила она.

– Да, – ответила Бет. – Он сильный мужчина и очень добрый.

Бет продолжала рассказывать, но Анна уснула, а бывшая молочница вернулась к своему жаркому из кролика и лука-порея и принялась помешивать его в котле, висевшем над костром.

Проспав довольно долго, Анна проснулась как раз вовремя, чтобы Бет могла влить в нее немного горячей похлебки, а еще позже она сонно наблюдала за тем, как Джон и его люди, опустившись на корточки вокруг костра, громко обсуждали какую-то бумагу, которую называли соглашением, однако Анна не могла понять, о чем именно они спорили, и вскоре снова уснула, на этот раз очень крепко и без сновидений.