Разбойник Хотценплотц и муравейник с начинкой - [12]

Он сжал кулак — и не схвати его Сеппель за руку, он, в подтверждение сказанного, грохнул бы им по столу.

— Давайте-ка лучше спать! — предложил Касперль.

Он и Сеппель забрались в постель, для Хотценплотца нашлось место на диване.

— Надеюсь, он не слишком для вас короток?

— Напротив! Только мои ноги несколько длинноваты для него, однако это не самое страшное. Стало быть, спокойной ночи!

— Спокойной ночи, господин Хотценплотц!

Беспокойная ночь

Касперль погасил свет. Он улегся на спину, закинул руки за голову и принялся размышлять. Если они намерены попытаться убедить господина Димпфельмозера в невиновности Хотценплотца, им следовало бы как можно скорее разузнать, что же случилось с магическим шаром.

«Сразу после завтрака мы отправимся к госпоже Худобок, — наметил он. — Если нам улыбнется счастье, мы отыщем в ее доме что-нибудь, что поможет нам выйти из затруднительного положения…»

С такими мыслями Касперль уснул, и ему приснился сон. Во сне он увидел себя идущим через сад госпожи Худобок. Ему навстречу, шаркая ногами, плывет в сопровождении Васьти вдова: в утреннем халате и войлочных туфлях, с бигуди в волосах и, иначе это и представить себе невозможно, с толстой сигарой во рту.

Она курила столь отчаянно и рьяно, что чад дыма вокруг становился все гуще и гуще до тех пор, пока она не исчезла в нем вместе с Васьти. Потом налетевший порыв ветра разогнал дым прочь — и, о чудо: госпожа Худобок превратилась в фею Амариллис! Во всем золотом блеске и великолепии стояла она перед Касперлем и помахивала ему рукой.

От Васьти же и след простыл.

Какой-то маленький огнедышащий дракончик в траве вился юлой у ног феи. Он раздувал ноздри и вращал глазами. А кроме того, оглушительно фыркал и свистел.

Касперлю некогда было удивляться.

— Вот так удачная встреча! — воскликнул он. — Вы случайно не знаете, кто украл шар госпожи Худобок?

Фея, к сожалению, тоже не могла ему этого сообщить.

— Однако я знаю кое-что другое, — заявила она.

— И что же?

— Я знаю, что нужно сделать, чтобы избавить Васьти от его уродства.

— Серьезно? — удивился Касперль. Фея Амариллис дружески кивнула.

— Дай ему известной травы, и все будет в порядке.

— Какой травы? — пожелал уточнить Касперль.

— Она тебе знакома, мой милый. Я должна только сказать тебе одно-единственное слово — будь внимателен…

Но прежде чем она успела закончить фразу, огнедышащий дракончик зарычал столь ужасно, что Касперль внезапно проснулся: Хотценплотц так храпел на своем диване, будто собирался сдуть под корень целый дубовый лес.

Бабушка, у которой был очень чуткий сон, поспешила к двери и постучала.

— Проснись, Касперль! Ты меня с ума хочешь свести своим храпом?

— Я? — спросил Касперль.

— Ну, может быть, это Сеппель! Не заразил ли ты его своим насморком?

— Очень возможно, бабушка. Тебя это удивляет?

— Мне в этом доме скоро вообще больше нечему будет удивляться, — сказала бабушка. — Не потрудишься ли ты, голубчик, объяснить мне, как можно спать при таком непрерывном храпе?

— Ты могла бы заткнуть уши ватой, — посоветовал Касперль. — Или прими какое-нибудь снотворное. Разве в твоем кухонном шкафу не* осталось валерьяновых капель?

— Валерьяновых капель? Хорошо, попробую выпить их. Если к утру состояние Сеппеля не улучшится, придется пригласить врача.

Касперль обрадовался, когда услышал, что бабушка удалилась. Он бы и сам с удовольствием хлебнул валерьянки, потому что Хотценплотц продолжал храпеть дальше как ни в чем не бывало.

И надо же было им с Сеппелем впутаться в эту историю!

Касперль зажал себе уши. Через некоторое время ему посчастливилось снова уснуть — однако фея Амариллис, к сожалению, второй раз так и не появилась: а он-то был бы вовсе не прочь от нее услышать, какую такую траву она имела в виду.

Спрятан надежно

Должно быть, валерьяновые капли подействовали неплохо, потому что на следующее утро бабушка не проснулась ни от трезвона будильника, ни от звонков разносчицы газет. Друзьям это оказалось только на руку: сегодня они поспали дольше, чем обычно. На завтрак они подали Хотценплотцу двенадцать жареных яиц. Затем Касперль упаковал для него краюху хлеба, кусок шпика, осьмушку сыра и кольцо копченой колбасы с тмином.

— Чтобы вы у нас не проголодались, господин Хотценплотц, — а теперь пойдемте, пожалуйста, мы должны разместить вас. Когда мы с Сеппелем уйдем из дому, может случиться, что бабушка обнаружит вас здесь наверху.

— Это почему?

— Потому что она каждое утро поднимается сюда, чтобы проветрить постели и прибрать в комнате.

— Тогда я на это время спрячусь в шкафу, — предложил Хотценплотц.

— Э-э, вы плохо знаете бабушку! Уж разок заглянуть в шкаф она обязательно не преминет.

— А если мне забраться под диван?

— Там она наткнется на вас метелкой, когда будет подметать.

Хотценплотц чертыхнулся.

— Бабушка мало-помалу начинает меня пугать! Да есть ли во всем доме хоть уголок, где вы от нее в безопасности?

Касперль и Сеппель препроводили его в картофельный погреб.

— Сегодня пятница, — объяснил Касперль. — Поэтому к обеду у бабушки будет яблочный пирог из слоеного теста с корицей и сахаром.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— Большее, чем вы полагаете, господин Хотценплотц!