Разбойник Хотценплотц и хрустальный шар - [7]
Хотценплотц сунул ему под нос перцовый пистолет.
— А ну-ка, взгляни на мое лицо и представь его без каски и красного воротника! Теперь у тебя пропала охота смеяться, а?
Касперль закатил глаза, а Сеппель застучал зубами; они это заранее основательно отрепетировали.
— Э-это в-вы? — заикаясь, пролепетал Касперль.
— Да, это я, ха-ха-ха-ха-а! Вас это немного удивляет?
Стволом пистолета Хотценплотц указал на бутылку в сачке Касперля.
— Откуда она у вас?
— Выловили в г-го-родском р-ру-чье. Это… бу…
— Почему ты не продолжаешь? Давай-ка сюда! Посмотрим, что там внутри!
Хотценплотц взял бутылку, обстоятельно осмотрел ее со всех сторон и с недоумением произнес:
— Если не ошибаюсь, эта штуковина запечатана. А здесь сбоку наклеена какая-то этикетка, как я вижу…
На этикетке была надпись, сделанная большими буквами с легкими завитушками:
«БУТЫЛОЧНАЯ ПОЧТА
Важное сообщение в полицию!
Всем, кроме сотрудников полиции, открывать строго запрещено!»
Хотценплотц ухмыльнулся и потер подбородок.
— Все запрещенное влечет меня вдвое сильнее. Я, естественно, открою бутылку.
— Не делайте этого! — воскликнул Касперль. — Вы ведь не сотрудник полиции!
Хотценплотц ответил раскатистым хохотом.
— Ты что, собираешься учить меня? Смотри, как быстро это делается!
Он выхватил саблю и одним коротким ударом разрубил бутылку посередине.
Наружу выпала свернутая в трубочку бумага. Хотценплотц нагнулся, поднял ее, пробежал глазами — и с первого взгляда увидел, что в этом случае рекомендуется предельная осторожность.
— Отвернитесь! — скомандовал он Касперлю и Сеппелю. — Глаза закрыть! Уши заткнуть!
Только после этого он приступил к чтению бутылочного послания. Он, конечно, и представить себе не мог, что оно было написано бабушкой по поручению Касперля и Сеппеля:
«Уважаемый господин Димпфельмозер!
В свой смертный час я доверяю бутылочной почте одну тайну. Все богатства в деньгах и золоте, которые в продолжение своей долгой жизни я жадно копил, лежат нынче зарытыми в пожарном депо нашего городка. Вам поручается обеспечить их полицейскую сохранность и распределить их среди бедных людей. В противном случае я не нацду в могиле успокоения.
Желающий остаться неизвестным, однако кающийся
Грешник.
Принять во внимание: сокровище заколдовано. Изымать его следует в полнолуние, иначе ничего не получится».
Хотценплотц протер глаза и ущипнул себя за нос. Никакого сомнения, это ему не снилось!
Известие о ценном золотом кладе в пожарном депо заставило его на некоторое время забыть обо всем на свете. Касперль и Сеппель воспользовались этим и бросились наутек. Хотценплотц заметил это слишком поздно.
— Стойте! — закричал он им вдогонку. — Остановитесь, разрази вас гром, остановитесь!
Для выстрела из перцового пистолета было уже слишком далеко, а бежать за ними он не захотел. К чему? На сей раз ему было не до Касперля с Сеппелем. В один миг он получил то, что было в тысячу раз важнее.
«Но можно ли верить тому, что здесь написано?» — размышлял он.
А почему, собственно говоря, не верить этому? Бутылка ведь как-никак была запечатана.
Он скрутил письмо в трубочку и сунул его в карман штанов.
«Я должен основательно разобраться с этим зарытым кладом, — решил он. — При помощи ключа от пожарного депо мне это труда не составит. Кроме того, у нас сегодня полнолуние, и это большая удача».
То, что ему отныне надлежало поступать в высшей степени осторожно, разумелось само собой.
Он намеревался дать себе достаточно времени и тщательно разведать окрестности пожарного депо. «Осторожность прежде всего, — думал он. — Если мне повезет, то завтра я стану богатым человеком и смогу позволить себе бросить разбойное ремесло. Будем надеяться, что ничего не помешает!»
Тридцать шесть пуговиц
Касперль и Сеппель были довольны, ибо с Хотценплотцем все получилось как надо. Они не сомневались, что он клюнул на их удочку с бутылочной почтой.
Вечером они попросили бабушку закрыть их в пожарном депо на замок. Это было необходимо, поскольку депо запиралось только снаружи. Бабушка вынула ключ и пожелала им удачи.
— Смотрите в оба, чтоб не дать маху! Этот человек готов на все. Не будь ваш план столь хорош, основания для опасений действительно нашлись бы.
Тем не менее, бабушка боялась за них, даже если и не подавала виду. Чтобы переключиться на другие мысли, она по дороге домой завернула в гости к живущей по соседству госпоже Бэнш. Госпожа Бэнш угостила ее чаем с леденцами. Затем обе дамы пустились в разговоры, и так как они по большей части говорили одновременно, ни той ни другой не было скучно. Время пролетело незаметно, и когда бабушка отправилась наконец дальше, было уже довольно поздно.
В гостиной ее дома горел свет. Господин старший вахмистр Димпфельмозер сидел на диване. Он завернулся в одеяло и выглядел не особенно счастливым.
— Где же вы пропадали так долго, черт побери!
— А в чем дело? — спросила бабушка.
— А дело в том, что я уже давно мог бы быть на службе, если бы из пожарного депо вы направились прямиком домой! Вот — полюбуйтесь!
На комоде рядом с диваном лежал второй мундир, свежевычищенный и отутюженный.
— Едва вы ушли, — сказал Димпфельмозер, — как в дверь позвонили, и на пороге оказался мальчик-ученик из химчистки с пакетом под мышкой. Низкий-де поклон от шефа, и поскольку дело касалось меня, они поработали сверхурочно.
