Разборка по-кремлевски - [43]

Его спутник — широкоплечий коротышка с лицом боксера, — глянул в даль, на теряющиеся в темноте рельсы.

— И не говорят же, когда поезд пройдет! В последний момент сообщат. Даже отлить отойти боишься.

— Не говоря уже про большее, — улыбнулся седоусый.

За ярким светом, заливавшим разъезд, пряталось оцепление. Боксер зашел за угол лабаза, полы его плаща разошлись. Он делал свое нехитрое дело и продолжал беседовать:

— Неплановая задержка. Все у нас в России делается непланово: хотели коммунизм построить, а вышел капитализм, на Олимпийских играх…

Докончить мысль ему не дал сдавленный крик из темноты:

— Стой, кто идет!? — Клацнул затвор. — Стой, стрелять буду!

Боксер вылетел из-за лабаза, на ходу скрипнул зиппером брюк и вскинул рацию. Седоусый, стоявший на открытом месте, торопливо перебежал к ближайшему фонарному столбу — какое-никакое, а все же укрытие. Рука потянулась к подмышечной кобуре.

Из темноты прозвучали приглушенные матюки, что-то тяжелое пронеслось в воздухе и с хрустом угодило в кусты.

— Что у вас?.. — шептал в рацию боксер.

Седоусый щелкнул предохранителем. Но, прежде чем из рации прозвучал ответ, по перрону пронесся перепуганный шелудивый пес. Под клочковатой шерстью просматривались впалые бока. Даже ребра при желании можно было сосчитать.

Пистолет стремительно исчез в кобуре. Чекист, словно устыдившись порыва, пригладил усы. Боксер поискал глазами вокруг себя, но станцию прибрали основательно, ничего путного не нашлось — ни камня, ни обломка кирпича. Бездомный пес проворно скакал на трех лапах, подтянув четвертую к животу.

— Скотина, животное, — провожая собаку взглядом, вздохнул боксер, — и не объяснишь же ему…

Пес подскакал к осветительной опоре, приподнял покалеченную лапу. Просто пометил бетонный столб и поскакал дальше.

— А… — догадался боксер, — все покрасили, запах перебили, вот он теперь территорию по-новому метит.

— Браслет пять, браслет пять, — проговорил позывные в рацию седоусый, — к вам с внутренней стороны периметра приближается бездомная собака.

Пес, виляя облезлым хвостом, уже преодолел рельсы и нырнул в темноту.

— Вас понял. Наши действия? — отозвался динамик.

— Естественно, пропустить через периметр, — бесстрастно распорядился седоусый и опустил рацию.

И тут же у него в кармане зазумерил мобильник.

— Кажется, скоро проедут, — предсказал развитие событий умудренный опытом чекист, вдавил кнопку и поднес трубку к уху.

Говорил он недолго, отвечал односложно, хмурил брови, корчил мужественное лицо. И боксер сразу же догадался, что звонит высокое начальство.

— Хрен знает что, — произнес седоусый, и телефон серебристой рыбкой скользнул в карман, — московские пожаловали.

На дороге уже плясали туманные конусы света. Вскоре три мрачных «гелендвагена» выехали прямо к зданию диспетчерской, стали ровно — хоть нитку натягивай. Военные тентованные грузовики затаились неподалеку.

В глазах седоусого мелькнул испуг, он торопливо направился к машинам, поблескивающим непроницаемо-зеркальными стеклами. Боксер шагал следом.

Державного вида мужчина с высоким от залысин лбом шагнул навстречу седоусому. После ритуального обмена приветствиями представитель центрального аппарата вручил приказ генерала Подобедова.

— Вам все понятно? — поинтересовался столичный гость у местного чекиста.

Седоусый пробежал короткий приказ глазами до самого конца и вскинул голову, в его глазах читалось непонимание и даже легкая обида. Хотя приказ сводился к тому, о чем он совсем недавно мечтал. Ему предстояло передать охрану разъезда вновь прибывшим, а сам он мог ехать домой — пить водку.

— И оцепление снять?

— И оцепление, — прозвучало в ответ. — Повсюду ваших людей заменят мои.

Тем временем из «гелендвагенов» уже выбрались новые персонажи. На них провинциалы посматривали с завистью. Добротные, хорошо подогнанные костюмы, черные водолазки, дорогие туфли, вместо громоздких раций изящный наушник с соломинкой микрофона и отростком антенны — и руки свободны, и вид, что называется, «внушает».

Пока боксер занимался передачей постов оцепления, седоусому пришлось вести высоколобого москвича в диспетчерскую. Двое офицеров уже успели спрятать шашки, игрой в которые убивали время. Правда, разогнать табачный дым дешевых сигарет, густо повисший в помещении, им так не удалось. Диспетчер и его помощник с серьезным видом сидели за пультом, положив руки на переключатели, хотя делать им было абсолютно нечего. Все нужные стрелки давно были переведены, семафоры включены, полотно в обе стороны девственно пусто.

— Мы передаем охрану, — сухо обратился седоусый к диспетчерам.

— Все, кроме персонала диспетчерской, свободны, — в тон ему добавил высоколобый и тут же потерял к областным чекистам всякий интерес, развернул какую-то бумагу и принялся ее сличать с табло, весело подмигивающим лампочками незамысловатой схемы путей.

Вскоре до диспетчерской долетел гул автомобильных моторов — областные чекисты покинули разъезд.

— На все вызовы и телефонные звонки отвечают только мои люди. Все наши указания выполняются без вопросов… — вещал высоколобый, прохаживаясь за спинами у диспетчеров, — покидать помещение без разрешения запрещено…