Разбивая волны - [26]

Наконец принесли еду. Я быстро расправилась с тостами и даже облизала пальцы, на которых осталось немного повидла. Мама к своей овсянке даже не притронулась – должно быть, потому, что она выглядела как оконная замазка и к тому же пахла масляной краской, но, возможно, маме было не до еды. Прихлебывая жидкий чай, она смотрела поверх моей головы в соседний полукабинет, где продолжали совещаться офицеры полиции.

Я обернулась. Оказывается, пока я ела, к полицейским подошел какой-то мужчина в обычной одежде. Садиться он не стал – просто стоял рядом. Глаза у него налились кровью и покраснели, словно он долго тер их кулаками или плакал. Я, впрочем, не сомневалась, что последнее вернее и что передо мной – отец пропавшего мальчика. Чтобы понять это, мне даже не нужно было читать его мысли: все это было написано у него на лице.

Я посмотрела на маму. Мне хотелось рассказать ей о своей догадке, но я сдержалась. Мама крепко сжимала в кулаке чайную ложечку, ее лицо стало неестественно белым, а взгляд – напряженным, устремленным в пустоту.

Папа тоже посмотрел на маму и выругался. Ему был хорошо знаком этот взгляд – он упоминал его каждый раз, когда ругал маму за ясновидение.

– Шейла, твою мать!.. Прекрати сейчас же!

Мама резко встала, задев бедром столик. Стаканы на нем закачались, я едва успела поймать свой недопитый апельсиновый сок.

– Извини, Брэд, – сказала мама отцу. – Я должна кое-что сделать.

Папа смял в кулаке газету и взглянул на маму чуть ли не с ненавистью, но она уже шла к столику, за которым совещались полицейские. Мужчина с заплаканными глазами – отец мальчика – отступил в сторону, чтобы дать ей место, и мама, повернувшись к нему, что-то сказала.

– Я знаю, где ваш сын, – услышала я.

Лихорадочное возбуждение, которое я почувствовала, едва мы вошли в кафе, сразу усилилось и стало почти непереносимым. Полицейские заговорили громче; один из них недоверчиво рассмеялся, другой пробормотал что-то вроде «гребаные парапсихи уже задолбали», и только отец мальчика вцепился пальцами в мамино плечо.

– Где? Где он?!

– В какой-то бетонной яме. Он напуган и голоден.

Налитые кровью глаза мужчины с надеждой ощупывали мамино лицо.

– Не слушай ее, Майк! – подал голос самый толстый полицейский (у него к тому же была довольно большая борода). – Она ничего не знает – просто хочет выманить у тебя деньги, как все ярмарочные предсказательницы. Посмотри лучше сюда – у Стэна появилась новая идея!.. – И полицейский показал на одного из своих коллег.

Майк посмотрел на полицейского, потом снова повернулся к маме.

– Вы можете показать нам, где его искать?

Мама кивнула. Я думала, она будет показывать по карте, но вместо этого она повернулась к окну.

– Там. Я покажу. Дайте мне только поговорить с мужем. Мы поедем впереди на нашей машине, а вы можете следовать за нами.

С этими словами мама вернулась к нашему столику, но садиться не стала.

– Мы должны поехать. Нельзя терять время.

Отец не ответил. Крепко сжав губы, он не торопясь разглаживал на столе измятую газету.

– Пропал маленький мальчик, чуть старше нашей Молли. Он потерялся, и… Я знаю, где он.

– Тогда просто скажи им, и дело с концом. – Папа сунул газету под мышку.

Мама несколько раз сжала и разжала пальцы.

– Они мне не верят.

– Один полицейский даже назвал нашу маму «гребаным парапсихом»! – добавила я.

– А чего вы ожидали? – огрызнулся отец. – Твоей матери никто не верит, но она снова и снова лезет ко всем со своим ясновидением! Уж не знаю, почему она не в состоянии предвидеть, что ей не поверят, – проворчал отец. – Ведь, как ни крути, эти ваши суперспособности – просто уродство, они никому не нравятся. К тому же именно из-за них нормальные люди не могут найти себе работу! – И он бросил на маму злобный, обвиняющий взгляд.

Мама вытерла вспотевшие ладони о юбку.

– Я чувствую, где находится мальчик, но мне всегда было трудно описать, что я вижу. Показать гораздо проще, – добавила она. – Я должна это сделать, Брэд! Мы должны! Мальчика нужно спасти, иначе он может погибнуть.

Отец упрямо наклонил голову и даже скрипнул зубами, но мама не сдавалась.

– Если мы не поможем и мальчик погибнет, его смерть будет на нашей совести.

– Нет, Шейла! – Папа встал из-за стола. – Его смерть будет на совести тех, кто допустил, чтобы мальчик потерялся. – Поправив ремень, он посмотрел на Майка, который ждал нас у выхода из кафе. На его лице отчаяние сменялось робкой надеждой.

Отец погрозил маме кулаком.

– Черт с тобой, Шейла. Но имей в виду – это в последний раз. Мое терпение тоже не безгранично… – Теперь он грозил кулаком уже нам обеим. – Ведь мы, кажется, договорились: я перееду к твоей матери только при условии, что вы с Молли навсегда откажетесь от любых фокусов с ясновидением и чтением мыслей. Для нормального мужчины просто позор жить с тещей, потому что он не в состоянии содержать семью, но я согласился. Я тебе поверил, а ты… Так-то ты держишь слово? Ладно, поехали, но имей в виду – еще один такой сюрприз, и мы все немедленно возвращаемся в Миннесоту!

После того как папа расплатился за завтрак, мы сели в «Хонду» и поехали сначала по шоссе, потом – по грунтовой дороге, которая уходила куда-то в кукурузные поля. Отец правил, мама сидела рядом и показывала, куда ехать. Следом пылил внедорожник Майка, замыкали колонну полицейские машины.