Разбитое сердце - [18]
От сердца, рвущегося в пляс.
Оргил
О боги!
Конец последней фигуры.
Музыка смолкает.
Каланта
Передохнем, пожалуй. Как, однако,
От танцев раскраснелись все!
Неарх
Принцесса,
Румянец так естественно ложится
На вашу алебастровую кожу.
Каланта
Приятно видеть радостные лица.
Нет ни стыда, ни совести у тех,
Кто вторгнуться готов в разгар веселья
И горькой нотой праздник отравить.
Неарх
Здесь нет таких.
Каланта
Ах, вот как? Кто ж тогда
Шепнул мне леденящим душу тоном,
Что умер царь?
Армост
Он в самом деле мертв.
То я принес известье роковое;
Он умер на моих руках; корону
И обручальное колечко вам
Он завещал.
Кротолон
Как сдержанна!
Каланта
Покой
Его душе! Так, значит, я царица.
Неарх
Царице Спарты - слава!
Все
Слава! Слава!
Каланта
А что сказал Бассаний?
Бассаний
Умерла
От истощения моя Пентея.
Каланта
Счастливая! Она оборвала
Мучения. Еще одно известье
Мой осквернило слух.
Оргил
Нашли убитым
Зарезанным, точнее, - Итеокла,
Чей гордый дух, не выказавший страха,
Лишь посрамил убийцу.
Армост
Как? Убит?
Каланта
Но кто убийца?
Оргил
Я. А вот орудье
Моей священной мести. О причинах
Вы знаете; когда бы не они,
Ему бы жить да жить и с полным правом
Стать у кормила власти.
Кротолон
О, несчастный!
Что ты наделал!
Эфрания
Брат!
Каланта
Так это ты?
Бассаний
Пускай он скажет сам, как бросил вызов
Законности, что д_о_лжно покарать
Со всею строгостью. А я свидетель
Того, что преступленье налицо.
Поэтому не мучь себя, Армост,
Подробностями этой жуткой драмы;
Ты потерял племянника, а я
Жену, и все же нам нельзя сдаваться.
Бери пример с меня: юдоли скорби,
Способной сделать жизнь для человека
Страшнее смерти, противопоставил
Я силу воли, собранной в кулак;
Со скорбью заключил я соглашенье
(Без всяких оговорок): никакие
Удары не лишат меня покоя.
Смотри, я в трауре - и ни слезинки.
Ношу я боль в себе.
Каланта
Свое правленье
Мы начинаем с приговора: казнь
Ты заслужил, Оргил, за преступленье.
Сестре твоей и твоему отцу
Мы разрешим уйти. Благослови,
Кротолон, сына. Попрощайся с братом,
Эфрания.
Кротолон
Прими, мой сын, достойно
Свой жребий.
Эфрания
Если б слезы говорили,
Душа б не так томилась.
Оргил
Не тужите.
А ты, сестра, будь счастлива с Профилом,
Я не желал вам зла.
Каланта
Теперь идите.
Кротолон, Профил и Эфрания уходят.
Ты, чей рассказ замешан на крови,
Хотя свою ты жертву и лишил
Всего, включая жизнь саму, - за то,
Что ты о нем похвально отозвался,
Ты можешь выбрать смерть себе по вкусу.
А вас, кузен, и вас, милорды, я
Прошу остаться здесь и проследить
За точным исполненьем приговора.
Неарх
Все сделаем.
Оргил
Одна, царица, просьба:
Не дайте мне погибнуть от руки
Презреннейшего палача.
Каланта
Решат
Твою судьбу вот эти господа,
Мои вассалы. Мертвые мертвы,
Им безразлично, как все обернется,
И если б не сейчас, когда-нибудь
Они бы заплатили дань природе.
За дело, господа. А нам пора:
Сегодня коронация.
Уходят Каланта, Филема и Кристалла.
Армост
Нисколько
Ее не тронули все эти смерти.
Бассаний
Мужской характер. Нам ли раскисать,
Как девочкам? Пусть превратятся в камень
Все люди, независимо от пола.
Неарх
Оргил, твой выбор?
Оргил
Вены отворить {39}.
Армост
Кому поручишь?
Оргил
Чем я не хирург?
Умею кровь пускать, как вам известно.
Перевяжите руку, чтоб текла
Свободно кровь. А вот, смотрите, скальпель.
(Показывает кинжал.)
Один из вас пускай придет на помощь
И вскроет вену на другой руке,
Когда начну слабеть я: так скорее
Мы с этим кончим.
Бассаний
Я готов помочь.
Исполнить это мне сам бог велит.
Наложим два жгута.
Оргил
Благодарю.
Лишь тот и друг, кто делает добро,
Не думая о воздаянье. Дайте
Мне в руки что-нибудь. Когда бы с детства
Вид крови опьянял меня, сейчас
Порок мой тайный выдал бы меня,
Наверно, с головой, я б содрогнулся
И, оробев от собственного зверства,
Дрожал как лист, моля о снисхожденье.
Но дух мой тверд, и слабость, что сковала,
Меня с тех пор, как ты, Бассаний, вырвал
Из рук моих Пентею, эта слабость
Прошла. Но хватит слов. Теки же, кровь,
Игравшая так бурно в этих жилах!
(Вскрывает себе вену.)
Армост
Отчаянный храбрец.
Неарх
И жертва чести.
Хемофил
Смотреть нет мочи.
Гроней
Хоть беги отсюда!
Бассаний
Какой фонтан! Так хлещет молодое
Вино из бочки, стоит выбить дно.
Сожми другой кулак. Ты побледнел.
Не бойся же, моя рука не дрогнет,
Пусть и твоя, Оргил, не задрожит.
(Вскрывает ему другую вену.)
Вот так... О как отважно мой соперник
Сражается со смертью! Вот картина,
Достойная высокого стиха,
Который открывал бы для потомков
Величье замысла и торжество
Творца. Ты жив еще?
Оргил
Пока держусь.
Трем королям я послужу отныне:
Царю я буду ленником; Пентее
Слугою верным; Итеоклу - честным
Соперником, хоть и не столь отважным.
Не потому я западню устроил,
Что встретиться в открытом поединке
Я убоялся, нет, но правый суд
На волю случая не отдается:
Он от возмездия уйти бы мог.
...Мой друг-философ, вдохновленный Фебом,
Предвидел ты конец мой, говоря,
Что злоба под собою рубит сук...
Балует конь, в Слабеющих руках
Не удержаться, чувствую, поводьям...
Из праха вышли и во прах уходим.
Бассаний
Иссяк источник жизни.
Оргил
Спущен флаг...
В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.