Разбитое сердце - [39]

Он пожал плечами.

— С ним всегда здорово находиться в одном ринге.

— То есть, ты хочешь сказать, что приходишь на ринг, чтобы тебя отколошматили ради удовольствия? — ахнула я.

— Ну, это великолепная разгрузка.

— Н-да, кажется у тебя проблемы с головой.

Он засмеялся. Его хохот получился хриплым и низким.

— Я не отрицаю этого.

Он немного отстранился от меня и оценил свою работу. Затем собрал мусор и поднялся с кушетки.

— Хотите пить?

— Да, пожалуйста, — согласилась я осипшим голосом.

Он подошел к кулеру, набрал воды в пластиковый стаканчик и принес его мне. Я сделала маленький глоток, а он присел рядом со мной в ожидании…только я не знала, чего. Может, он ждал возвращения Макса?

— Когда вернется Макс?

— Как только его лицо зашьют.

Я внимательно посмотрела на его избитое лицо, покрытое синяками.

— А тебе кто накладывал швы?

— Макс.

Я покачала головой.

— Точно ненормальный.

— Итак, вы и он… Вы женаты?

— Были, – закряхтела я, изменив положение моего ноющего тела. Оказаться в толпе сумасшедших — совсем не весело. – Точнее, мы все еще официально женаты, но не вместе.

— Черт, это печально. Он смотрит на вас так, словно вы - единственная причина, по которой он все еще жив.

Я дернулась.

— Мне кажется, что ты не правильно все понимаешь.

— Нет, мадам. Это вы все не так понимаете. Я знаю мужиков. Я видел множество влюбленных самцов. Но никто не смотрел на свою женщину так, как Макс смотрит на вас. Думаю, вся проблема в том, что просто вы разучились это видеть.

Я отвернулась, мои руки задрожали.

— Я была плохой женой.

Он сел рядом со мной, вытягивая ноги.

— С чего это?

— Я не осознавала, что ему было больно. Он страдал. Я позволила ему оттолкнуть меня, а потом я родила ребенка, и он даже не знал об этом.

Парень продолжительно молчал. Я тяжело вздохнула.

— Давай, скажи это. Что я дерьмовый человек.

— Не мне судить кого-либо. Я в жизни повидал много дерьма. Достаточно для того, чтобы перестать делать вид, что я понимаю, почему люди совершают те или иные поступки. Все, что я знаю, так это то, что если вам кажется, что это неправильно, и ранит его – просто исправьте это.

— Если бы я только знала, как…

— Копайте глубже. Там всегда есть ответ.

Я осмотрела его с ног до головы, и он слегка улыбнулся.

— Теперь я забираю свои слова обратно. Ты не такой уж плохиш.

Он растянулся в самодовольной улыбке.

Кажется, Рейд мне понравился.

~*~*~*~

Макс вернулся десять минут спустя. В тот момент, когда он шагнул через дверь, мое сердце сжалось и из глаз брызнули слезы. Он выставил всех из раздевалки. Рейд поднялся, послал мне свою улыбку, затем ушел, пожав перед этим руку Макса. Мы остались одни. Я не знала, что сказать. Я даже не представляла, с чего начать разговор. Я заглянула в его карие глаза, и увидела в них такую невыносимую боль, что невольно спросила себя: как же, черт возьми, я могла не замечать этого?

— Ты защищал меня, — первые слова робко слетели с моих губ.

За прошедший час я обдумывала это миллион раз, но высказанная вслух мысль стала совсем реальной.

— Я не позволил бы какому-то уроду ударить тебя и просто бросить тебя там, Анна.

— Я имела в виду совсем другое, — сказала я, пытаясь сдерживать боль в интонации. — Я говорю о том времени, когда мы еще были женаты.

Он отшатнулся, и я знала, что была права.

Какая же я была дура. Он оттолкнул меня, чтобы защитить. Чтобы просто не впустить боль в мой мир. Если бы я только была более внимательной! Если бы я только дала ему то, что должна была, я бы заметила! Той ночью в больнице я бы поняла, что он говорит неправду. Скорее всего, какая-то часть меня просто хотела верить, что все нормально потому, что сама только мысль об этом повергала меня в ужас. Как же эгоистично.

— Почему, Макс? — спросила я, вставая на трясущиеся ноги. — Почему ты не смог довериться мне?

Он опустил взгляд. Скулы сжаты, руки в кулаки.

Я подошла на шаг ближе и взяла его лицо в свои ладони.

— Почему?

— Потому, что если бы твои глаза потеряли блеск, я бы не справился, – сказал он хриплым и потускневшим голосом.

Я ничего не понимала.

— Ты ничего не рассказал мне только потому, что боялся опечалить меня? Чтобы я не плакала из-за тебя?

Он подошел и рукой приподнял мой подбородок.

— Твои глаза – единственное, что у меня было среди всего этого. Когда ты посмотрела на меня в тот день в больнице, твои глаза были полны ужаса. Страх того, что все прекрасное, созданное нами, может разрушиться, чтобы я не сказал.

— Макс, нет, — возразила я, чувствуя немыслимую боль, отчаяние и опустошенность.

— Я бы не вынес этого. Я бы не смог смотреть тебе в глаза и видеть причиненную мною боль.

— Если все дело было только в этом, почему тогда ты оттолкнул меня? — слезы обжигали, но я продолжала смотреть ему в глаза.

— То, что было внутри, медленно и безжалостно съедало меня, пока не осталось совсем ничего, черт возьми. Я стал бесчувственным. Я думал, что справлюсь, что смогу оградить тебя от всего этого и вернуться к моей нормальной жизни. Но я не смог.

— Что тогда произошло?

Он дал мне пройти и отвернулся. Все его тело напряглось. Я подошла ближе и положила руку ему на спину.