Разбитая ваза - [19]

— Судя по вашему тону, вы хотите упрекнуть нас в отсутствии совести? — саркастически спросил Кох. — Смею вас уверить: я не наливал лак в скрипку Яна.

Послышался ропот.

Фокс резко сказал:

— Не мое дело упрекать вас, я представил вам факты. И сделал это на сей раз не на правах дружеского участия. Я собираюсь немедленно сделать одно из двух: либо я допрошу каждого из вас с глазу на глаз, и подробно, и вы ответите…

— Тягомотина! — с чувством воскликнула миссис Помфрет. — Конечно, нам придется решить, что делать дальше, но если вы думаете превратить мой дом в полицейский участок…

— Выбирайте, миссис Помфрет: или полиция, или я.

Более того, я начну с вашего сына. Когда я вчера остался здесь один, он зашел и сказал, что вы хотите со мной поговорить. Он задержался в этой комнате, а я вышел, однако тут же вернулся и, заглянув в замочную скважину, увидел, что он достал скрипку. Если бы вы видели его лицо, когда я вошел, и слышали бы, что он сказал, вы бы поняли, как и я, что он не зря проводил там время.

Все повернулись к Перри Данхэму. Миссис Помфрет взглянула хмуро и с недоверием на Фокса, открыла рот и снова его закрыла, а потом спокойно обратилась к сыну:

— В чем дело, Перри?

— Ни в чем, мама. — Молодой человек потянулся через Уэллса и похлопал ее по руке. — Ты ведь меня знаешь, ничего хорошего от меня ждать не приходится. Я намеревался подбросить ему ключ к разгадке.

Фокс потряс головой:

— Вам придется еще здорово попотеть, прежде чем мы закончим. — Он поднялся. — Прошу всех оставить нас здесь вместе с мистером Данхэмом. Сегодня воскресенье, и вряд ли у вас назначены важные встречи. Если же у вас все же есть другие дела и вы торопитесь уйти, я хотел бы побеседовать с вами до того, как вы уйдете. Когда я закончу, не исключено, что мне придется поставить в известность полицию. Смотря по обстоятельствам.

Неохотно, переглядываясь и перешептываясь, все стали отодвигать стулья. Обращаясь к Фоксу, Кох сказал:

— Вы сказали, лак налили в скрипку в понедельник между полуднем и восемью вечера. Откуда вы это знаете?

— Потому что скрипка звучала нормально, когда Тьюсар в двенадцать часов закончил репетировать с мисс Моубрей.

— Почему вы считаете, что это сделал один из нас?

— Я так не считаю. Я просто с этого начал.

Все двинулись к двери, но задержались.

Миссис Помфрет подошла к Фоксу:

— Мне нужно сказать несколько слов сыну. Я пришлю его, как только поговорю с ним. Процедура стала довольно строгой — полагаю, вы представляете себе, что ваша угроза обратиться в полицию серьезно подрывает наше доверие к вашему благоразумию?

Я так не думаю. — Фокс твердо встретил ее взгляд. — И я настаиваю на своем требовании. Я хочу поговорить с вашим сыном немедленно.

— И я тоже. Я тоже настаиваю. Советую вам, мистер Фокс…

— Поговорите сначала со мной, — прервал супругу Генри Помфрет, стоявший с ней бок о бок. — Раз уж меня тоже включили…

— Молодчина! — фыркнул Перри Данхэм. — Бросился на амбразуру…

— Пошли, Перри. — Миссис Помфрет взяла сына за руку.

— Но, мама, уверяю тебя…

— Ты пойдешь со мной. Генри, я одобряю твое предложение. Останься с мистером Фоксом. Если он захочет обыскать дом в поисках банки с лаком, помоги ему всем, чем можешь.

Она зашагала прочь, увлекая за собой сына. Остальные уже ушли. Перри, закрыл за собой дверь, сунулся в щель и скорчил рожу оставшимся в комнате мужчинам.

Генри Помфрет уселся на стул, на котором сидел Диего Зорилла. Фокс хмуро посмотрел на него сверху вниз и, помолчав немного, заметил:

— Дорого бы я дал, чтобы позвонить сейчас в полицию.

Помфрет кивнул.

— На вашем месте я непременно бы это сделал, — поспешно добавил он. — Но я надеюсь, вы этого не сделаете. Разумеется, вам не нравится, что моя жена забрала с собой Перри, но она всегда так себя ведет. Она назвала вас строгим, а не понимает, что она сама такая. Она ничего не может с собой поделать. Она вышла замуж за Данхэма очень богатой и раз в десять стала богаче, когда он умер, а вы знаете, что делают с людьми деньги, даже с лучшими из них, а она одна из лучших.

Фокс развернул стул, сел на него верхом и, положив подбородок на большой палец руки, задумчиво смотрел на мужа миссис Помфрет. Лицо, которое он видел, раздражало его. Хотя ничего особенно неприятного в глупой попытке природы составить человеческое лицо из широкого рта, острого носа, маленьких серых глаз и широких нависающих бровей не было. Значит, его раздражало не то, что он видел, а то, что он знал: этот человек жил на деньги своей жены! Осознав, что он поддался предубеждению, к тому же предубеждению толпы, он переменил тактику и внезапно спросил:

— Почему вы с супругой ушли с концерта?

Помфрет моргнул, потом кисло улыбнулся.

— Ну, — сказал он, — я ушел, потому что она распорядилась отвезти ее домой.

— Зачем ей потребовалось ехать домой? Разве она не собиралась быть на концерте?

— Да. Собиралась. — Помфрет откинулся в кресле и сложил руки. — Знаете, вы меня ставите в затруднительное положение. Несомненно, правильным было бы сказать, что, если вам хочется знать, почему моя жена ушла с концерта, лучше спросить у нее самой, но если вы спросите об этом у нее, она, скорее всего, пошлет вас к черту, и в результате вы можете придать излишне важное значение какой-нибудь совершенно незначительной детали. С другой стороны, если я скажу вам, а она об этом узнает… — он пожал плечами, — похоже, это все-таки будет меньшее зло… Это было тактическое отступление. В войне между Бриско и Помфретами.