Разбитая музыка - [110]

— Да, черт возьми, это мы. — Через телефонную трубку я слышу нашу песню на другом конце Лондона. Это была группа Policeс песней «Roxanne», одна из новинок Capitalна этой неделе.

— Здорово! Ты это слышал?

Я сижу на полу, мое сердце бешено колотится, я несколько оглушен. Какая-то часть меня не может до конца поверить в это, как будто бесплотная недостижимая мечта внезапно превратилась в осязаемую реальность.

Увы, несмотря на многообещающее начало и уверенность звукозаписывающей компании в нашем успехе, «Roxanne» не станет хитом, по крайней мере, на этот раз. ВВС не хочет, чтобы песня звучала у них в эфире, объясняя свои колебания тем, что их не устраивает ее сюжет, и всякий раз под разными предлогами исключая ее из своего музыкального репертуара. ВВС — ведущая радиостанция нашей страны, поэтому все остальные следуют ее примеру.

Несмотря на то, что «Roxanne» не удалось занять свое законное место среди хитов, А М все-таки хочет дать нам еще одну попытку, хотя они по-прежнему не согласны выпустить наш альбом прежде, чем мы войдем в список лучших с какой-нибудь одной песней. Таким образом планируетсявыпустить в свет запись песни «Can't Stand Losing You». Эта песня не столь необычна, как «Roxanne», но она может оказаться более приемлемой для коммерческих радиостанций. Это будет наш второй подход к снаряду, и мы по-прежнему полны оптимизма.

Через день или два Фрэнсис и Джо на несколько дней приезжают из Манчестера, но радость нашей встречи омрачается одним грустным событием. Наш пес вынужден совершить свою последнюю поездку в ветеринарную клинику. В тот день он с утра тяжело дышал и выглядел очень несчастным.

Осматривая бедную собаку, женщина-ветеринар смотрит на меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего. «Я сделаю ему укол, — говорит она, — но он уже старый, и если укол ему не поможет, то вряд ли можно на что-то надеяться».

У меня словно что-то обрывается внутри, и я на такси везу собаку домой, где сообщаю грустные новости Фрэнсис. Укол, похоже, не помогает, и бедное животное с каждой минутой чувствует себя все хуже и хуже. В одиннадцать часов вечера мы звоним ветеринару, и нам говорят, чтобы мы привезли собаку. Мы оставляем Джо под присмотром соседки и в последний раз везем пса в ненавистную клинику.

Очень странно видеть, как решительно и твердо он смотрит в глаза своей хозяйке, с которой не расставался целых четырнадцать лет. Он как будто говорит: «Теперь можете уходить. Я умираю. Ничего не поделаешь». Фрэнсис нежно прижимает его к груди, изо всех сил стараясь сохранить самообладание, но всю дорогу от клиники до дома она безутешна.

Мы долго не можем оправиться от этой утраты. Мне начинает сниться один и тот же сон: посреди ночи я слышу знакомое царапанье в дверь и, открыв ее, вижу нашего пса. «Терди, где ты был?» — спрашиваю я и в этот момент просыпаюсь.

К началу июня в Лондоне устанавливается жаркая погода. Ровно подстриженные деревья, выстроившиеся вдоль Бэйсуотер-роуд, возвышаются как огромные зеленые великаны над транспортным потоком и над измученными зноем пешеходами в рубашках с короткими рукавами и легких летних платьях. Город гудит каким-то вялым оптимизмом, и кажется, что такая погода будет длиться всегда. Именно таким утром в нашей квартире раздается неожиданный звонок. Звонит мой отец. Он стоит на автобусной остановке в центре Лондона.

— Как ты оказался в Лондоне, папа?

— Я только что вернулся из Германии и хочу зайти к вам на завтрак. Все расскажу при встрече. Черное такси останавливается около нашего дома, и пара довольно щеголеватых замшевых туфель появляется на верхних ступенях лестницы, ведущей в наш полуподвал, а вскоре виден уже и сам мой старик. В одной руке у него сумка с покупками, а другую он держит козырьком над глазами, заглядывая в наше окно.

Он позволяет мне обнять себя, после чего я отодвигаю его на расстояние вытянутой руки, чтобы разглядеть получше. Я не видел его с самого Рождества. Он улыбается и выглядит немного похудевшим, но, в то же время, и помолодевшим, несмотря на тоскливое выражение глаз и немного покрасневшие веки. Фрэнсис готовит ему сытный завтрак, он сажает Джо на одно колено, нянчит его, одновременно поглощая омлет с беконом и рассказывая о своих заграничных приключениях.

Он говорит, что этой поездкой оказывал услугу одному своему другу. У этого друга в Ньюкасле есть туристическая фирма, занимающаяся автобусными путешествиями по Европе, и он попросил отца проверить качество гостиницы в немецком городе Римеген, с которой собирался сотрудничать. Эта гостиница — недалеко от того места, где отец проходил службу после войны. По рассказу отца я догадываюсь, что его друг, видя, как отчаянно отец нуждается в том, чтобы на время уехать из дома, и зная, что он слишком горд, чтобы просто устроить себе отпуск, дал ему задание в качестве оправдания за столь необходимую отцу смену обстановки. Путешествие явно пошло на пользу, хотя бы отчасти вернув отцу бодрость духа и некоторое озорство его улыбке. Мне интересно, попытался ли он разыскать кого-нибудь из подружек своей молодости. Я не хочу показаться любопытным, но, позволив ему достаточно долго потчевать нас своими приключениями, я чувствую, что пора вернуться к главной теме.