Разбилось зеркало, звеня... - [71]

— Хорошо, проводите его к нам.

Дворецкий исчез, и через несколько секунд по лестнице поднимался Дэрмот Крэддок.

— Вы! — воскликнул он, увидев мисс Марпл. — Как вы сюда попали?

— Я приехала в Инче, — ответила мисс Марпл, вызывая этой фразой легкое замешательство.

Стоящий позади нее Джейсон Радд вопросительно постучал пальцем по лбу. Дэрмот Крэддок отрицательно покачал головой.

— Я говорила мистеру Радду… — продолжала мисс Марпл и запнулась. — Дворецкий ушел?..

Дэрмот Крэддок бросил взгляд на лестницу.

— О да, он не может нас слышать. Сержант Тиддлер следит за ним.

— Тогда все в порядке, — сказала мисс Марпл. — Мы могли бы, конечно, пройти в какую-нибудь комнату, но я предпочитаю остаться здесь. Мы стоим на том самом месте, где все произошло, и поэтому здесь нам будет легче во всем разобраться.

— Вы говорите, — заметил Джейсон Радд, — о празднике, о том дне, когда была отравлена Хеся Бедкок?

— Да, — подтвердила мисс Марпл, — и я повторяю, что все было очень просто, если взглянуть на это дело с верной точки зрения. Все, в сущности, объясняется тем, какого рода женщиной была Хеся Бедкок. С такой женщиной, как она, рано или поздно что-то должно было произойти.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Джейсон Радд. — Я вообще ничего не понимаю.

— Что ж, значит, нужно пояснить. Видите ли, когда моя приятельница миссис Бэнтри, присутствовавшая здесь в тот вечер, рассказала мне о происшедшем, она процитировала несколько строк из поэмы, очень популярной в дни нашей юности, поэмы незабвенного лорда Теннисона «Волшебница Шалот».

Мисс Марпл немного повысила голос:

Порвалась ткань с игрой огня,

Разбилось зеркало, звеня.

«Беда! Проклятье ждет меня!» —

Воскликнула Шалот.

— Вот что увидела миссис Бэнтри на лице Марины Грегг в тот вечер. По крайней мере, ей так показалось. Правда, процитировала она Теннисона нэ совсем точно, вместо слова «проклятье» сказала «погибель» — возможно, более подходящее, как ей показалось, слово при тех обстоятельствах. Она видела, как ваша жена приветствовала Хесю Бедкок и как Хеся что-то рассказывала ей, и видела этот взгляд смерти на лице вашей жены.

— Не слишком ли много мы уже говорили об этом? — спросил Джейсон Радд.

— Может быть, но, по-моему, стоит повторить еще раз. На лице вашей жены был взгляд смерти, и смотрела она не на Хесю Бедкок, а на картину, где улыбающаяся счастливая мать поднимает к небу довольного ребенка. Хотя печать смерти была на лице Марины Грегг, не ее ждала погибель. Вот в чем была наша ошибка. Погибель ждала Хесю, которая была обречена на смерть с того самого момента, как только начала свою историю о давней встрече с Мариной Грегг.

— Вы не могли бы разъяснить это? — попросил Дэрмот Крэддок.

Мисс Марпл повернулась к нему.

— Конечно. Всему причиной одна небольшая деталь, о которой вам ничего не известно только потому, что никто не рассказал вам о том, в чем на самом деле заключалась история Хеси Бедкок.

— Но мне же обо всем рассказали! — запротестовал Дэрмот. — Несколько человек чуть ли не слово в слово повторили мне эту историю.

— Все это так, но в точности передать ее могла только сама Хеся Бедкок.

— Да, конечно, если только не забывать о том, что она была уже мертва, когда я приехал сюда, — заметил Дэрмот.

— Совершенно верно, — согласилась мисс Марпл. — Именно поэтому вам известно только, что лет десять — двенадцать назад она, больная, встала с постели и пошла на какой-то праздник, где встретилась с Мариной Грегг, говорила с ней и получила автограф.

— Да, знаю, — сказал Крэддок с легким нетерпением. — Я уже слышал все это.

— Да, но вы не слышали одного слова, так как никто не думал, что оно может иметь значение. Вы не слышали названия болезни, которой страдала Хеся Бедкок — краснуха.

— Краснуха? Какое, ради бога, это имеет отношение к делу?

— Краснуха, в сущности, очень легкая болезнь, — спокойно продолжала мисс Марпл. — Люди даже не всегда осознают, что больны ею. На теле выступает сыпь, которую очень легко скрыть пудрой, слегка поднимается температура, вот и все. Поэтому при разговоре о болезнях краснуха приходит на ум в самую последнюю очередь. Миссис Бэнтри, например, когда я ее попросила вспомнить, чем была больна Хеся, упомянула сначала ветрянку, а затем крапивную лихорадку. Мистер Радд говорил о гриппе, но он-то, конечно, сделал это намеренно. Я же лично убеждена, что Хеся Бедкок болела именно краснухой, когда встретилась на Бермудах с Мариной Грегг. И этот факт дает ответ решительно на все вопросы. Краснуха чрезвычайно заразна, передается очень легко. У этой болезни есть еще одна особенность. Если женщина переносит ее в первые четыре месяца ее… — следующее слово мисс Марпл произнесла с налетом легкой викторианской жеманности, — ее… беременности, то это может иметь весьма серьезные последствия для ее будущего ребенка. Он может родиться слепым или умственно неполноценным.

Она повернулась к Джейсону Радду.

— Я ведь не ошибаюсь, мистер Радд: лет десять — двенадцать назад у вашей жены родился умственно неполноценный ребенок? Я слышала, что она до самого конца так и не оправилась от этого удара. Столько лет она страстно желала иметь собственного ребенка, а когда, наконец, ее желание осуществилось, это обернулось трагедией. Она ничего не забыла, не позволяла себе забыть. Эта трагедия стала для нее чем-то вроде навязчивой идеи.