— В таком виде можешь сниматься для журнала мод, — сказал я. — Пара снимков плюс еще один гонорар от издателя — вот и заработаешь свой первый миллион.
Мальчик смущенно улыбнулся. У него по-прежнему была восхитительная улыбка. Потрясающие глаза. И великолепные рассказы, хотя это признать писателю тяжелее.
— Могила Джейка в следующей аллее. Делберт кивнул.
Камень, выше стандартных плит, был виден издали. А когда мы остановились перед ним, я получил от Делберта еще одну улыбку. Самую благодарную из всех, хотя особо благодарить не стоило: мне самому нравилась эта фраза:
«Только хорошие люди умирают молодыми в Монтане».
Но то, что мы остались живы, еще не делает нас плохими, правда?
Делберт положил на могилу цветы, что-то прошептал и погладил камень, а я вдруг вспомнил наш давний спор.
— Дэл, — вполголоса окликнул мальчика. — Помнишь, я говорил тебе, что могу с первого взгляда определить, какие передо мной люди?
— Помню, — кивнул Делберт.
— Это было вранье.
— Я знаю. Просто мы все думаем, что…
Он осекся на полуслове. Прикусил губу, рука скользнула в карман, и я увидел шариковую ручку, обернутую листком бумаги из школьной тетрадки. Делберт разгладил лист, глядя мимо меня, чуть заметно шевеля губами.
Великая Идея?! У него тоже? Нет, не может быть!
— Делберт…
— Подожди!
Единственным местом, куда можно было примостить листок, был камень, и Делберт сделал это, не задумываясь. Согнувшись в неудобной позе, записывал какие-то свои выдумки на могильном камне Джейка, — и это была идеальная панихида по моему лучшему другу. И неопровержимое доказательство того, что жизнь продолжается. Вечно и неизменно.
А она в самом деле продолжалась во всех направлениях. Даже в том, о котором я никогда больше не хотел слышать. Но господь, как редактор, редко считается с желаниями писателя.
Делберт наконец оторвался от записей, огляделся по сторонам, словно только что осознал, где находится, и улыбнулся.
— А знаешь, Уолт, — сказал он, — здесь райское место.
