Райский остров - [9]

С самого первого дня прибытия на Бали голландские дамы невзлюбили ее и постоянно давали понять, что не считают миссионера или его родственников людьми, достойными занять почетное положение в их обществе.

Роксана порой улыбалась про себя, думая, как быстро изменили бы эти женщины свое к ней отношение, если бы она сказала им, кто были ее родственники в Англии и какие имена носят ее отец и мать.

Но они не проявляли к ней повышенного интереса, а сама Роксана предпочитала видеть с их стороны полное неприятие, чем пользоваться расположением и покровительством этих особ, что несомненно бы случилось, узнай они, кто она такая на самом деле.

Временами, в минуты отчаяния, Роксана думала, что вынуждена сражаться одна с целым полчищем недругов, окружавших ее со всех сторон.

Но затем ее природное чувство юмора вновь брало верх, девушка смеялась над своими страхами и говорила себе, что в действительности в ее положении нет ничего страшного и нет причин ей чего-либо бояться.

Но так было лишь до тех пор, пока среди ее недоброжелателей не оказался сам губернатор — враг более коварный и могущественный, чем все ее недоброжелатели из голландцев, находившихся в его подчинении.

Когда муж ее тети решил отправиться на Бали в качестве миссионера и согласился взять ее с собой на этот, как ей представлялось, сказочный остров, она восприняла это как захватывающее, восхитительное приключение. Роксана была так счастлива, что не уставала ежедневно возносить благодарственные молитвы, пока они плыли на корабле, и не пыталась сдержать своей радости в предвкушении чего-то необыкновенного, таинственного и немного пугающего.

Перед самым отплытием она очень нервничала, так как страшно боялась, что в последний момент им может что-нибудь помешать отправиться на этот сказочный Восток, место, которое она определила для себя как легендарное Эльдорадо, совершенно для нее недосягаемое.

После смерти отца Роксана отправилась в Голландию к своим родственникам. Она обнаружила, что ее дядя, Питер Хелдерик, находится в состоянии постоянного и не утихающего конфликта с членами той общины, в которой он жил.

Он был необыкновенно умным, но слишком чувствительным человеком, все слишком близко принимающим к сердцу.

Питер Хелдерик читал проповеди с таким жаром, что они могли бы зажечь любого, кто его слушал, воспламенить в нем энтузиазм, равный по страстности его собственному, — любого, но только не туповатых голландских бюргеров.

Во время его пламенных, взволнованных речей голландцы чинно восседали на своих скамьях, и на их лицах Роксана не видела никакого выражения, кроме явного неодобрения.

Прихожане считали, что проповеди Питера Хелдерика слишком патетичны и театральны. Сами они не испытывали к богу столь экзальтированных чувств, в то же самое время рассчитывая, что он удовлетворит их нужды и позаботится о том, чтобы обеспечить им покой, благополучие и душевный комфорт.

— Ну как мне их расшевелить? — однажды с отчаянием воскликнул Питер Хелдерик, обращаясь к своей племяннице.

— Мне кажется, что это можно сделать только с помощью динамита, дядя Питер, — ответила Роксана.

Он довольно уныло рассмеялся.

— Я пытался — бог мне свидетель, что я пытался, — вложить в них божий дух, зажечь восторг и любовь к богу в их сердцах, но это все равно что колотить палкой по перине из гусиного пуха. Я хорошо понимаю, что ничего не смогу добиться.

А затем он загорелся новой идеей и принялся осаждать влиятельных людей, убеждая отменить запрет на работу миссионеров на Бали.

Его поддержала католическая церковь, и кроме того, он очень подогрел общественное мнение, убеждая всех в несправедливости того, что целая страна оказалась лишенной возможности услышать слова господа.

С большой неохотой и с солидной долей скептицизма, который они даже и не пытались скрывать, влиятельные лица приняли временное постановление, разрешающее нескольким специально отобранным миссионерам работать на Бали.

Это решение каждый год пересматривалось, и на тех, кому давалось подобное разрешение, возлагались очень строгие ограничения.

Были моменты, когда Роксане казалось, что ей не позволят поехать вместе с ее тетей Агнес и дядей Питером в это восхитительное путешествие, так много разных правил и ограничений существовало на этот счет.

Но она все-таки надеялась, что голландские официальные лица в конце концов устанут от бесконечных петиций дяди Питера и будут рады избавиться от человека, доставляющего им столько неприятностей и хлопот.

По этой причине или по какой-то иной, но чета Хелдериков и Роксана благополучно отплыли из Голландии на маленьком и чрезвычайно неудобном пароходе. Однако они были так счастливы, что наконец-то отправились в свое путешествие, что их это совсем не смутило. Для них этот пароходик представлялся не больше и не меньше как знаменитой «Санта-Марией», которая с Христофором Колумбом на борту направлялась к берегам неоткрытых континентов.

И только тетя Агнес, как вспоминала потом Роксана, не выглядела возбужденной и радостной в ожидании путешествия в новую неизвестную страну. Она оставляла на родине все, что так хорошо знала и любила.