Рай в шалаше - [25]

– Ну хорошо-хорошо, вижу, ты со мной не согласна. – Симона нисколько не смутилась, заметив недовольство Анджелы. – Во всяком случае, ты вполне могла бы поразвлечься с Гатором – в те месяцы, что остались до твоего венчания. Никто ничего не узнает, а мы с Эмили, конечно же, будем держать язык за зубами. Просто, подружка, дай волю чувствам, люби, – уговаривала она Анджелу. – Зато потом, когда тебе станет грустно, у тебя будет что вспомнить. Кажется, Гатор знает, что ты выходишь замуж?

Анджела кивнула. Девушка была в полной растерянности: уж очень соблазнительными казались ей слова Симоны.

– Тогда, – вновь заговорила Симона, – он поймет, что ты не хочешь терять последние денечки перед замужеством, и не станет огорчаться, когда ты покинешь его. Иди же! Иди прямо сейчас да расскажи ему о своих чувствах! Спроси, поможет ли он тебе, захочет ли, чтобы у вас обоих остались на всю жизнь добрые воспоминания.

Рассмеявшись, Анджела заявила подруге, что та сошла с ума, и, обняв ее, выбежала из хижины. Она шла не оглядываясь и при этом чувствовала, что Симона не сводит с нее глаз.

– Хотите, я научу вас пользоваться шестом? – спросил Гатор, помогая девушке забраться в лодку. – Может, тогда вы сможете путешествовать, не рискуя выпасть за борт.

Желая развеять грустное настроение, охватившее ее после разговора с Симоной, Анджела весело согласилась:

– Конечно! Давайте начнем немедленно!

Повернувшись к корме, она вытащила из-под переборки один из длинных тростниковых шестов.

– Итак, – согласился Гатор, – я оттолкнусь от берега, а потом вы будете повторять все мои движения.

Когда их крохотное суденышко плавно заскользило по темной воде, Анджела спросила:

– А почему вы используете шест? Почему не весла? Я с папой часто ходила на рыбалку, и он всегда греб веслами.

– Стало быть, вы рыбачили там, где глубоко. А здесь чуть не по колено. Надо все время прощупывать дно, чтобы не сесть на мель, разгонять ряску, водоросли да стараться уберечься от аллигаторов. Вот что интересно, – сменил Гатор тему, – как вам понравилось на рыбалке?

– Очень. Мне кажется, я в жизни не проводила время лучше. – Девушка с радостью рассказала ему, как они в такие дни уходили с отцом из дома еще до рассвета. Кезия всегда готовила им корзину с провизией: хлеб, бутерброды с вареньем, фрукты. Не мешкая, они пускались в путь, и когда первые лучи восходящего солнца освещали небо, отец и дочь уже успевали приплыть к своему любимому месту. Это была небольшая бухточка, окруженная старыми ивами и пальмами. Иногда они оставались в лодке, но чаще всего усаживались на берегу и ждали, когда жирная зубатка заглотнет наживку.

– Знаете, – призналась Анджела, – если бы не эти походы на рыбалку, я бы ничего не знала о Бель-Клере. Папа все мне рассказывает, а вот мама считает, что с детьми нельзя обсуждать серьезные вещи.

– Но вы уже не ребенок, – перебил девушку Гатор, смерив ее многозначительным взглядом.

Сделав вид, что не обратила на это внимания, Анджела продолжила:

– Папа того же мнения. Это он рассказал мне, как появился Бель-Клер, как хлопок попадает на рынок, как делают сахар. Он всем со мной делится. Благодаря папе я знаю, сколько акров в его владениях, мне известно, что растет на каждом дюйме нашей земли. Так что при необходимости я вполне могла бы управлять всеми делами и… – Анджела осеклась, внезапно осознав, что наговорила лишнего. – Ох, простите, что-то я заболталась, – пробормотала она.

– Мне было интересно. Продолжайте, прошу вас, – попросил Гатор.

Девушка с готовностью выполнила его просьбу. Гатор узнал, как они жарили рыбу до золотистой корочки, как Кезия стелила им скатерть прямо под большими дубами и они ели, сидя на земле.

– Разумеется, Клодия и мама поначалу тоже отправлялись на рыбалку с нами. Но сестра все время ныла, что ее донимают москиты, мухи и другие насекомые, так что вскоре они с мамой возвращались домой, а мы с папой сидели еще долго-долго. Он столько всего мне рассказывал! Я помню каждое мгновение, проведенное с ним. – Смутившись, девушка смахнула вызванные воспоминаниями слезы.

– И вы больше не ездите на рыбалку? – участливо спросил Бретт, догадавшись, чем вызвана грусть его спутницы.

– Когда я подросла, мама сказала, что рыбалка – неподходящее занятие для молодой леди. Теперь, выйдя замуж, я должна буду думать о других, более важных вещах, и придется забыть всякие детские глупости.

– Знаете, мне вовсе не кажется, что это детские глупости… В поездках на рыбалку совершенно точно не может быть ничего плохого. – Помолчав мгновение, Бретт решился спросить: – А… а вы не хотели бы показать мне ваше тайное место? Возможно, я как-нибудь сумею ускользнуть с плантации утром. Тростник разросся так сильно, что людей почти не видно; надсмотрщикам трудно сосчитать, сколько человек работает в поле.

Анджела задумалась: уговоры Симоны не прошли даром, но она все еще сомневалась. Действительно, что может быть плохого в невинной поездке на рыбалку? Гатору известно, что она помолвлена, и между ними не возникнет неловкости. Набравшись духу, девушка промолвила:

– Хорошо, если только вы верно истолковываете мое к вам отношение. Я хочу сказать – вам ведь известно о моем женихе, так что мы с вами – просто друзья, и мне бы не хотелось, чтобы мой жених или еще кто-то заподозрил…