– Какая разница, – старательно скрывая смятение, отозвался принц. – У меня к тебе разговор, – деловито начал он.
– Я тебя слушаю…
– Надеюсь, ты не станешь возражать, если мы задержимся в Париже еще на пару дней.
– Это очень романтичное предложение. Ты прав. Я возражать не стану.
– Хорошо, – проговорил Нико и, удовлетворенный ее ответом, развернул утреннюю газету.
Леола приступила к завтраку. Привычная еда показалась ей необыкновенно вкусной. К тому же наблюдать за Нико было чрезвычайно приятно. Он хмурился, отчаянно делая вид, будто изучает газету. Хрустя полосами, он принялся листать.
– Стой! – внезапно воскликнула Леола. Нико вопросительно посмотрел на нее через стол.
– Что такое?
– Вот! – воскликнула блондинка, ткнув пальцем в сторону его газеты. – Этот человек – тот самый, которого я видела тогда, возле церкви.
– Он? – переспросил Нико и посмотрел туда, куда указывала ему Леола. В одной из статей помещалась фотография мужчины. – Ты уверена? – проговорил принц, всмотревшись в изображение.
– Я не сомневаюсь, – убежденно произнесла Леола. – Уверяю тебя, это он… О чем там написано? Кто он такой?
– Наш министр иностранных дел, – бесстрастно ответил Нико и добавил: – бывший. Он арестован.
Пару минут Леола молча переваривала эту информацию, после чего спросила:
– Надеюсь, теперь ты все мне объяснишь?
– Если ты настаиваешь… Ему инкриминируют пособничество контрабандистам и нелегальным эмигрантам.
– И только-то? – разочарованно протянула Леола, которая успела вообразить себе захватывающие политические интриги и шпионские приключения.
– Это немало, учитывая, что государственный чиновник разработал изощренную схему, создал сложную и разветвленную интернациональную преступную сеть и в течение многих лет принимал непосредственное участие в ее функционировании. Используя обширные возможности дипломатической службы, он поставил на широкую ногу разграбление историко-культурного достояния нашей страны, вывозя за ее приделы дорогостоящие реликвии, которые добывались не только хищениями, но и разбоем с убийствами граждан. В сговоре с крестными отцами мафиозных группировок соседствующей с нами Италии, вкупе с преступниками и нечистыми на руку дельцами восточной и западной Европы он занимался нелегальным сбытом похищенных ценностей. Экспонаты частных коллекций, старинная церковная утварь, запасники музеев – все это становилось его целью. За одной из таких ходок ты его и застала. Изобличить его с помощью местных правоохранительных органов не представлялось возможным, поскольку коррумпированность в наших краях еще весьма сильна. Пришлось провести собственное расследование, полагаясь только на самых преданных людей.
– Понятно, – проговорила Леола. – Одного не пойму… Для чего человеку, занимающему такой высокий пост, рисковать своей репутацией?
– Полагаю, вся его карьера, начавшаяся во времена безвременья, строилась на преступных связях. Наследие прошлого, которое нам еще предстоит изжить. Но с его арестом мы сделали большой шаг в этом направлении, – гордо произнес принц.
– Это и есть тот самый Павели? – спросила Леола.
– Да, это он.
– И ты полагаешь, он замешан в убийствах?
– Это еще предстоит доказать в зале суда, но лично я в этом не сомневаюсь, как и в том, что в эпоху диктатуры он сотрудничал с частной полицией. Есть люди, которые знают за ним множество преступлений.
– Как тебе удалось выйти на него?
– О! Расследование заняло много лет. Всякий раз, когда мы пытались выяснить что-то по официальным каналам, наталкивались на тупик. По документам все оказывалось предельно законным. Из чего мы сделали вывод, что в реализации преступных намерений замешен как минимум один высокопоставленный чиновник и множество коррумпированных функционеров. Поэтому пришлось вести тайное расследование, результаты которого, признаться, шокировали меня и моих единомышленников. Мы и представить не могли такой дерзости, такого размаха, такого цинизма… Но теперь с этим покончено, – удовлетворенно заключил принц.
– Думаешь, Павели – единственный преступник в кабинете министров?
– Нет, но начало положено. И начало многообещающее. Грядущим судебным процессом мы намерены лишить его сообщников иллюзии безнаказанности. А это, согласись, немало.
– Я должна извиниться перед тобой, Нико, – проговорила Леола. – Ты рисковал собой ради правды и справедливости, ты взял на себя ответственность за мою безопасность, тогда как я своими сомнениями и подозрениями только усложняла твою задачу. Прости меня, Нико.
– Не извиняйся. Мне было приятно опекать тебя, Лолли, – шутливо отозвался он.
– А кто же довел следствие до ареста, пока ты был со мной? – справилась она.
– Есть у меня несколько друзей, которые не меньше меня заинтересованы в изобличении государственных преступников… Из Парижа мне нужно будет ехать домой. А ты вполне могла бы пожить в моем лондонском доме, учитывая, что другого жилья у тебя пока нет.
– Это очень щедрое предложение, Нико, но не думаю, что удачное, – сдержанно сказала Леола.
– Нет, дорогая, ты не поняла. Я настаиваю на том, чтобы ты остановилась в моей лондонской резиденции. Так мне будет спокойнее.
