Рай и ад. Книга третья. Рассказы перенесших клиническую смерть - [70]
Я не знал, почему я там нахожусь, пока не вернулся назад и мне не рассказали, что случилось. И то, когда я вернулся, я, кстати, тоже не знал. Пока не встретил людей, которые молились за меня.
Я был очарован, заворожен, в экстазе. Я стою, и вокруг меня люди, которых я знал. И они выглядели великолепно! Если хотите выглядеть великолепно, то вы должны быть на Небе. Действительно, они были превосходны в каждом смысле этого слова. И я тоже был великолепен, несмотря на то что секунду назад получил множественные травмы. Мне раздробило ногу, оторвало руку. На Небе у меня не было шрамов.
Если у Кого на Небе есть шрамы, это Иисус. Чтобы напомнить нам, какой ценой мы туда попали. Я видел этих людей, это была непередаваемая встреча. Там была моя прабабушка, была моя соседка, которая водила детей в церковь, и брала меня, когда я был ребенком. И все они помогли в моем пути на Небо. Они мне говорили об Иисусе. Это была своего рода «приемная делегация». Там было человек пятьдесят — шестьдесят.
Что интересно, когда они умерли, они были разного возраста: некоторые в школьном возрасте, некоторые в преклонном. Но там они были без признаков старости. Они все были узнаваемы. Я понял, где я, потому что я знал, где были они. Я хотел быть с ними, остаться, испытывать величие, великолепие Небес.
Жемчужные Ворота, которые переливаются жемчугом, золотые улицы, парящие вокруг Ангелы. А музыка там — превыше всякого представления! Это не просто музыка — это целый букет музыки! И несмотря на то, что одновременно я слышал много песен, это не было хаосом. Я мог различить каждую из них своим Небесным слухом. Эта музыка все еще звучит во мне.
Это мое самое яркое переживание. Я до сих пор закрываю глаза, и все еще слышу эту музыку. Я хочу на Небо. Но я хочу взять с собой всех, кого только смогу. И это важное решение каждого, которое не терпит отлагательства. Я вообще-то в церковь ехал, когда это произошло. Поэтому, нам нужно к этому приготовиться. Нам нужно быть к этому готовыми сейчас, потому что это абсолютно все реально.
Помимо моей машины, грузовик задел еще две. Но, к счастью, там никто сильно не пострадал. Они отделались легкими царапинами. Меня обследовали четыре разных работника «скорой». Все пришли к выводу, что я мертв. Меня накрыли брезентом, чтобы никто не видел этой кровавой сцены, и ждали представителей власти, чтоб подписать бумаги и увезти тело.
А в это время движение на мосту остановилось, и образовалась целая очередь в несколько километров. Один пастор, который ехал с той же конференции, что и я, вышел посмотреть, почему все стоят. Он увидел, что случилось, и спросил, не надо ли за кого-то помолиться. Полицейский сказал, что все в порядке, а водитель красного «эскорта» мертв. Это то, что ему сказали…
Когда он сказал ему это, пастор почувствовал, что Бог говорит ему: «молись за человека в красной машине!» Позже он рассказал, что услышал голос настолько ясно, что он был вынужден это сделать. Он подошел к полицейскому, и сказал, что хочет помолиться за меня. Полицейский сказал:
— Ты что, не слышал, что я сказал? Он мертв!
— Да, я знаю. Но Бог сказал мне молиться за него!
В общем, сошлись два сильных характера, возник небольшой спор. В конце концов, пастор сказал, что он пошел молиться, и направился к машине. Полицейские это видели, но уже не стали ему препятствовать.
Он забрался в мою машину, положил мне руку на плечо. Он был в машине, под брезентом, вместе с моим телом. Он положил мне руку на плечо, и стал молиться. Прошло девяносто минут. Авария произошла в 11.45. В 1.15 он все еще в разбитой машине. И он поет старую хорошую песню: «что за друга мы имеем?» И он поет слова: «потому что не приносим все в молитве Богу мы». Его рука на моем плече. И вдруг, я начинаю петь эту песню вместе с ним!..
Я в это время проходил через Ворота. Ну, и поскольку я новичок, я медленно иду вперед. Все расступаются, освобождают мне дорогу, приглашают меня вперед. Я смотрю на эти потрясающие строения. Далеко впереди я вижу великолепную вершину, и там Господь. И я иду к Нему. Это Тот, Кого я хочу видеть.
И вдруг, все замирает. И я слышу какой-то голос, который поет за мной: «что за друга мы имеем». И так же быстро, как я оказался на Небе, так же быстро я оказался обратно в искореженной машине. Я пытался понять, что же произошло. Было темно, я был накрыт брезентом. Я не знал, что я попал в аварию, не знал, чей это голос поет, не знал, почему я пою.
Я не чувствовал боли, из-за шока. Уже потом, несколько часов спустя, была невероятная боль. Я поломал обе ноги, мне оторвало левую руку. Меня продавило рулем, голову раздавило. Мне предстояло пережить тридцать четыре операции и тринадцать месяцев, не двигаясь, пролежать в больничной койке! А потом снова учиться ходить.
У меня не было смертных переживаний. Когда ты полтора часа мертв, это не околосмертные переживания. Я был мертв. И я верю, что я вернулся назад из-за молитвы этого человека. В тот момент Бог ответил на его молитву, и я вернулся. Не потому, что я хотел вернуться, но потому, что мне надо было сказать: Небеса реальны!
