Рай и ад. Книга третья. Рассказы перенесших клиническую смерть - [53]

У меня уши, подбородок — все сравнялось уже с моей грудью. Пошел предсмертный отек. Выстрел в голову, тем более, в упор, эти пороховые газы, они поражают уже просто функционально. И он это прекрасно знал. Самое тяжелое было — локализовать газы. И он мне говорил: «это не вмещается в рамки моего врачебного опыта — то, что ты остался в живых».

Он не знал, почему я остался в живых. И это не вмещается в рамки его врачебного опыта. Но это вмещается в нашего Всемогущего Бога, Который нас поднимает оттуда, откуда уже никто поднять не может! И слава только Богу нашему! На тот момент, конечно, я не понимал, что Бог стучится. Но разве горе, страдания, разве мы понимаем, что стучится к нам Бог? Ну, конечно, нет. Это потом уже понимаешь, осознаешь со временем.

А тогда, когда уже смог ходить, я по новой учился ходить, вы знаете, были мысли мстить. Но что-то внутри говорило: «не мсти за себя!» Вот буквально внутри что-то говорило: «не мсти за себя!» Я тогда еще не знал, что в Библии есть такие слова: не мстите за себя, возлюбленные! Во Мне отмщение. Это в Боге отмщение. В Писании. Я об этом не знал.

Я собрал свою семью, мы выехали в американское посольство. Мы в Америке никогда не были. Но вот Бог делает чудо просто. В этом американском посольстве, это девяносто седьмой год, была масса людей тогда. Кто-то плакал, кого-то не пускали к детям, кого-то не пускали к родителям. А у нас никого не было там, в Америке, родных. Нам всем дали визы. Мы оказались во Флориде, недалеко от Майами, где мы жили первое время.

Там мы начали свою жизнь. Потом я стал работать на траке, попросту говоря, дальнобойщиком. Нужно было зарабатывать, обеспечивать свою семью. И я возвращался как-то с Калифорнии, через штат Техас. На одном из трак-стапов встретил человека. Он говорил по-русски, мы с ним разговорились. Он пригласил меня в свою машину «Вольво». Вы знаете, я зашел к нему туда, там, в спальном отделении написаны такие слова: «Бог есть Любовь!»

Я ему сразу вопрос задаю: «Ты что, баптист?» И так мы с ним разговорились, он мне четыре часа рассказывал о Боге. Я впервые в своей жизни встретил человека, который, вы знаете, понятно, доступно, грамотно мне рассказывал о Боге. Вы знаете, мое представление о верующих людях было какое? Тем более, о баптистах. Это сектанты. Ну, как все говорили вокруг, сектанты, по ночам там собираются, жертвы приносят. Ну, всякие гадости, банальные, глупые просто-напросто.

Потом мы с ним разъехались. Он уехал к себе в Вирджинию, я к себе, во Флориду. Потом мы переехали по его приглашению. Я туда предварительно съездил, в Вирджинию. И мы потом с женой и всей нашей семьей переехали в Вирджинию. Еще севернее. Город Хейсен, штат Вирджиния. И первое время мы жили у этого человека, в доме. Он гостеприимно открыл двери своего дома. У самого пятеро детей, да еще нас пригласил, пока мы себе жилье искали.

И вот, вы знаете, была суббота, он вернулся с поездки и говорит: «слушай, Виктор, завтра у нас здесь собрание. Пойдем на собрание, бери свою жену. Вы знаете, для меня слова «собрание» и «церковь» для меня никак не ассоциировались. Я знал какие собрания? Партийное, профсоюзное, там, ну, и прочие. А тут опять какие-то собрания. Но он объяснил мне. Говорит: «здесь у нас церковь, Бога славим».

Пришли мы на следующий день в это собрание. В десять часов утра, нам уступили место в третьем ряду. А у меня профессиональная привычка: прежде, чем сесть, осмотреться. Я первый раз видел такое количество верующих. Человек четыреста или пятьсот, такая церковь. Я посмотрел на всех внимательно, и, вы знаете, когда садился, в своем сердце отметил: «странные какие-то люди… как-то не так одеты». Ну, конечно, не так. Это же другое общество, вы понимаете? Тут совершенно все другое.

Потом мы стали ходить на собрания. Что-то нам стало нравиться. Месяц, другой, и наступил день нашей жизни, двадцать третье мая, который я уже никогда не забуду, моя жена тоже. Мы так же пришли в собрание, так же сели на третью лавочку. Приехал проповедник один с Калифорнии, Бондаренко Василий Данилович. Вы знаете, он пожилой уже человек, стал на кафедру. Я его тогда не знал еще. Он стал проповедовать Слово Божье, да, и я вдруг почувствовал, вот физически почувствовал, что за моей спиной Кто-то стоит.

Я вот аж оглянулся, кто? Я тогда еще ничего не знал о Духе Святом. Что Он возле каждого находится. Что Бог стучится к человеку. Я этих слов вообще не знал. Я вот оглянулся (показывает), возле меня Кто-то стоит. Вот, в той комнате раздался голос, что: «остановись», вот такое присутствие.

В заключении своей проповеди он сказал потрясающие слова, по своей смысловой нагрузке. Говорит: «там, в Англии, есть часы, историческая ценность. И уже многие поколения людей смотрят на эти часы, и восхищаются архитектурным ансамблем этих часов. Но вот люди, в своем безумии, не замечают одной надписи, которая большими там латинскими буквами написана. Вы знаете, когда он сказал, что там написано, меня буквально Кто-то пригвоздил вот этой мыслью к спинке стула.

А там написано: «сейчас больше, чем ты видишь». Я, вы знаете, замер. Вот мы пока еще думаем эту фразу, да, а стрелки-то нашей жизни тикают. Только вопрос, в каком направлении, и сколько этих тиканий у человека осталось. Никто же не знает. Сколько их осталось? Разве я хотел умирать в те годы? Да, конечно, нет.