— Да кто обращает внимание на подобную ерунду? — истерически воскликнул Серруйе. — Моя сестра умерла семь лет назад! Как вы можете заявлять, что я ее убил?
Маркиз застонал, все еще извиваясь на полу.
— Но она не была мертва все эти семь лет, — сказал следователь. Он снова глубоко вздохнул, словно боялся, что иначе ему не хватит кислорода.
— Когда мы вошли в мавзолей, то нашли вашу сестру лежащей не на помосте, а на полу. В пыли вокруг нее были видны следы, ясно указывающие на то, что она поднялась, сделала три шага и потом упала.
Поль уставился на него, оглушенный невероятностью происходящего.
Пристав все это время держал руку за спиной. Теперь же он показал всем присутствующим, что скрывал в ней: пучок светлых волос.
Волос Сибилл.
— Ей хватило сил буквально на несколько секунд. При контакте со свежим воздухом все, что осталось от нее, кроме этих золотых локонов… — Он помедлил, сглотнув.
— …Растворилось, — проскрежетал Жюль.
— Но она жила! — закричал маркиз, пытаясь встать на ноги.
Вотриан тяжело кивнул:
— Да, и достаточно долго. Монсеньор Серруйе, я повторяю свое обвинение. Вам говорили, что разрушение печати, защищающей вашу сестру, будет равносильно ее убийству…
— Но я не знал, что она жива! — завизжал Поль.
— Вы хотите сказать, что не верили в это, — поправил его судья. — Тем не менее факт ее жизни доказан.
— Я… я…
Поль посмотрел вокруг и не увидел ни в чьих глазах даже тени жалости. Словно все они безмолвно решили: «Маркиз действительно нашел способ воскрешать мертвых. А этот ублюдок настаивал, что он не может совершить подобного, так как хотел получить деньги, которые потратил бы на коньяк!»
Маркиз издал сдавленный стон, перекатился на спину и затих. Жюль проверил его пульс.
— Теперь мы никогда не узнаем, что изобрел мой хозяин, — сказал он мрачным голосом и перекрестился.
— Все из-за этого жадного дурака, — со злостью произнес Ларго, повернувшись к Вотриану. — Месье, вам не нужна помощь, чтобы арестовать его? Серж!
Опытные руки сомкнулись на шее Поля, отправив его в безвольное забытье. Правда, прежде он успел услышать:
— Лишить человечество воскрешения? Да жил ли когда-либо на свете больший мерзавец?
