Равнодушные - [2]

Характерно, что в своем отчуждении от семьи Микеле не делает различия между матерью и сестрой, не замечает душевного надлома Карлы, его целиком занимают лишь собственные ощущения. Здесь проявляется сама сущность равнодушия всех героев — эгоизм, душевная глухота.

Карла, в отличие от Микеле, сначала не кажется равнодушной: она испытывает отчаяние, стремление взбунтоваться против бессмысленности жизни. Ее первая реакция на бесстыдное предложение Лео — отвращение к пошлости. Но стремление «покончить с прежней жизнью» толкает ее к тому, чтобы кинуться в бездну, окунуться в грязь. Ее покорность — тоже форма равнодушия. Она, как и Микеле, не задумывается над горем своей матери, ее не интересует внутренний мир брата. Карла, по существу, такая же эгоистка, как и Микеле, ее идеалы и мечты мещански ограничены, как и у других членов семьи.

Лео и Мариаграция, эти законченные эгоисты, чудовищно равнодушны к ближним. Мариаграция знать ничего не хочет, кроме своей страсти к Лео, кроме своего светского тщеславия. Очень характерно ее презрение и даже ненависть к беднякам, которых она считает «жалкими кретинами». Внутренняя фальшь приросла к ней, как кожа, она лицемерит, даже когда кажется самой себе искренней. Дети платят матери безразличием и неприязнью, уступая ей в спорах только из эгоистического желания обеспечить себе покой. Эгоизм, эгоцентризм — вот подоплека равнодушия во всех его видах. Носителем наиболее цинического равнодушия, переходящего в преступление, является Лео, который способен обокрасть собственную любовницу, развратить ее дочь и одновременно обмануть их обеих с Лизой, подругой Мариаграции.

Автор не скрывает своего отвращения к Лео и Мариаграции, он со всем пылом молодости судит своих героев, дает прямые авторские оценки их душевной ничтожности, награждая их постоянными эпитетами-характеристиками. Глупые, пошлые лица, фальшивые слова и жесты, притворство, лицемерие — вот словарь авторского комментария. Прямое вмешательство автора в повествование, откровенно отрицательные ремарки по адресу героев вносят в роман элемент живой эмоциональности, которая в дальнейшем творчестве Моравиа постепенно сменяется все более строгой объективностью психологической характеристики. Нарастает гротескность подобных образов, которые становятся олицетворением окостеневших социальных типов.

Мы уже приводили высказывания Моравиа о том, что его главной задачей при создании этого романа была забота о форме, которую он хотел возможно более приблизить к драматургической структуре. И действительно, мало найдется прозаических произведений, которые были бы столь «театральны». С удивительным мастерством на первых же страницах романа, без всяких авторских объяснений, без предыстории, с помощью нескольких сжатых реплик Моравиа сразу вводит читателя в курс далеко продвинувшейся вперед драматической интриги. Карла уже стоит на пороге своей нравственной гибели. Все действующие лица семейного «четырехугольника» давно знают циническую подоплеку своих взаимоотношений, никто не заблуждается относительно друг друга (за исключением Мариаграции, которая еще пытается обмануть себя). Завязка событий осталась далеко позади, за пределами романа, сложившееся положение уже вплотную подошло к кульминации. Такой накал «первого действия» редко можно встретить даже в произведениях, написанных специально для сцены. Вспоминается разве что «Мачеха» Бальзака, но и там автору потребовались некоторые предварительные объяснения отношений, сложившихся между членами семьи. А в «Равнодушных» повествование сразу же ставит нас перед возможностью немедленного взрыва.

Но при этом важно отметить, что характеры в романе не развиваются ни вглубь, ни вширь. Все персонажи в конце повествования остаются такими, какими предстали перед читателем на первых страницах, психологический рисунок не разнообразится новыми красками. Во всех сценах каждый персонаж остается в рамках своей роли, своей «маски», с той же схемой поведения: спокойная наглость Лео, ревнивые выходки Мариаграции, вспышки гнева и возмущения Карлы, сменяющиеся покорностью, тщетные попытки Микеле затеять ссору. Однако эта статичность характера — не только театральный прием автора, заимствованный из классицистической драмы: иными и не могут быть «равнодушные», эта застылость — тоже клеймо среды и эпохи. Напряженность ситуации нарастает только в результате действий Лео, Он — единственный активный персонаж, поскольку хорошо знает, чего добивается. Его слова и поступки вызывают как бы заранее запрограммированные реакции «господствующей страсти» каждого из героев, но душевное их состояние не меняется.

О драматургической форме напоминает и предельно малое число действующих лиц. Кроме членов семьи, в романе фигурирует только один персонаж — Лиза, бывшая любовница Лео, которая теперь влюблена в Микеле и мечтает о «чистой любви». Лиза нужна автору для дополнительного раскрытия характеров других героев: равнодушия Микеле, которому Лиза противна, но он так и не решается ее окончательно отвергнуть; ревности Мариаграции, которая подозревает Лизу в связи с Лео, и, наконец, похоти и подлости Лео. Как это бывает в театральном произведении, наряду с главной линией сюжета, Лео — Карла, тянутся еще несколько нитей, пересекающихся и переплетающихся между собой: Лео — Микеле, Лео — Мариаграция, Микеле — Лиза, Мариаграция — Лиза… Последней, словно в многоголосной фуге, возникает на заключительных страницах романа линия Карла — Микеле. И все эти темы скручены в тугой узел единства интриги, дополняя и исчерпывающе раскрывая психологический облик персонажей.