Равнина в Огне - [26]
Недавно прочёл воспоминания одного из чиновников польского министерства иностранных дел, который писал об эмигрантах из России: «мне было жалко этих изгнанников, в общем, замечательных людей, несмотря на все их недостатки. Грустно видеть, как их гложет ностальгия по тому миру, который отгородился от них. Для них еще более больно вспоминать мир, которого больше не существует. Хотя мы обязаны своим спасением их ожесточённой борьбе против большевиков, они остались для нас чужими…»
Нет, не читал этот бюрократ Джона Донна! «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».
Только сейчас я в полной мере понял смысл удивительной притчи, рассказанной мне, десятилетнему мальчику, моим дедом больше 30 лет назад: «Давным-давно в стране птиц к власти пришёл тиран, и никому из пернатых не было спасения от его жестокости. Когда он совсем замучил своих подданных, они созвали тайное совещание. На это совещание от каждой стаи прилетело по одной птице и всего их собралось числом тридцать, и, посовещавшись, они решили совместными усилиями найти великую птицу Симург, способную свергнуть тирана, отвоевать им свободу. С этой целью они облетели весь мир от алефа до кафа , но нигде этой птицы не обнаружили, пока не прилетели на берег чистой, прозрачной реки. И вот когда, изнывая от жажды, все тридцать, разом бросились к воде, то свершилось чудо, они увидели отражение великой птицы Свободы в реке. И тогда они поняли, что долгие странствия и испытания закалили их единство, они сами стали Великим Симургом. Теперь им не страшен никакой тиран, даже все тираны мира вместе взятые. Не прошло после этого и нескольких дней как они уничтожили угнетателя. На языке поэзии выражение «увидеть Симурга» означает – осуществить несбыточную мечту. Само же имя Симург создано путём соединения персидских слов «си» – тридцать и «мург» птица. Что справедливо в этой притче для стаи птиц, в мире людей справедливо для народа, ведь народ, не познавший себя как единое целое и не соединивший свои усилия для борьбы за свою свободу, обречён вечно пребывать в цепях. Лишь путь от самопознания через самоопределение к самореализации сможет привести народ к свободе. Этот путь очень долог, но знай, внучок, только длинная дорога приводит к желанной цели, короткие пути опасны».
В 1933 году мы попытались объединиться, даже собрались в Варшаве чудным апрельским вечером. Приехали Урхан Тарковский, Саид Шамиль, Байтуган, Герей Суюнч, Хуршилов, Юсуп Умашев, Ибрагим Чуликов, Жанбек. Бамматов не приехал. Слишком сильна была их неприязнь с Байтуганом. Впрочем, Гайдар отдалился от нас всех. Он же северо-кавказский президент, а мы, по его мнению, лишь самозванцы. Себя одного он ставит выше нас вместе взятых. Будь мы все едины… Будь мы все едины тогда, двадцать лет тому назад, у нас бы вышло, у нас бы всё получилось!
В тот чудный день мы подняли ряд вопросов. В том числе проблему языка, которую тут же благополучно разрешили в пользу признания будущим государственным языком свободной Северо-Кавказской республики кумыкского языка. На словах мы были сильны. Казалось, протянем руку – и вот она, Родина. Принимали решения один за одним. Принимали, чтобы ничего не делать. Всё свелось к пустым декларациям. Зато сколько было пафоса! Я не слыхал такого изобилия громких слов и клятв с тех пор, как в первый раз посетил заседание горского меджлиса в гостинице «Ориент» . И всё же, какие милые, славные люди! Когда мы ещё соберёмся и под какими знамёнами?
Двадцать лет назад мы тщились создать своё государство, не познав самих себя. Мы слишком поздно вышли в путь и слишком рано сбились с дороги. И самое печальное: все несчастия, выпавшие на нашу долю, так нас и не сплотили. Мы пока ещё не Великий Симург.
Мне кажется, получилась все же не совсем та книга, о которой говорил профессор Седлецкий, но это – моя книга. Не знаю, будет ли она интересна кому-либо еще, но написать ее все же стоило. Это как разговор с самим собой, который многое проясняет в делах уже давно минувших и в делах предстоящих.
В прошлом году я по приглашению Джабагиева побывал в Турции и проникся большой симпатией к её трудолюбивому народу, первому в этом веке среди мусульман добившемуся свободы от колониализма, завёл там друзей среди представителей кавказской диаспоры, которые согласились оказать помощь моей семье, если начнётся война с Германией. Сам я в случае войны никуда не намерен из Польши уезжать, ибо эта страна стала моей второй Родиной и я в долгу перед ней. Я желаю защищать её от врагов наравне с моими верными друзьями – польскими патриотами. И, в конце концов, мне надоело отступать.
Как пел Темир-Булат:
В кувшинах мы были мёдом, У вод мы были стройными вербами, Мёд наш, что был в кувшинах, Пришли и дворняжки-собаки вылакали. У вод стоящие наши вербы Неблагодарные, недостойные пришли и обрубили. Разделив надвое, напали на наш эль. Многих собак одолевшие мы волки, И нас самих ещё на многих врагов хватит.
«Рассуждения о Греции» дают возможность получить общее впечатление об активности и целях российской политики в Греции в тот период. Оно складывается из описания действий российской миссии, их оценки, а также рекомендаций молодому греческому монарху.«Рассуждения о Греции» были написаны Персиани в 1835 году, когда он уже несколько лет находился в Греции и успел хорошо познакомиться с политической и экономической ситуацией в стране, обзавестись личными связями среди греческой политической элиты.Персиани решил составить обзор, оценивающий его деятельность, который, как он полагал, мог быть полезен лицам, определяющим российскую внешнюю политику в Греции.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.