Равиен: дорога обратно - [43]

Интересно, а если попробовать вползти? Что она там мне дословно приказала-то? Вспоминая, размышляя и придумывая варианты проникновения внутрь, я почти добрёл до своего сарая. Но ноги уже окончательно заплетались, глаза закрывались, так что я едва успел свернуть с тропинки и тут же уснул, скрутившись калачиком под каким-то деревом.

— Ты думаешь, это человек? — услышал я сквозь сон звонкий девчоночий голос.

— Нет, бабушка сказала, что это маг, и он плохой, — произнёс второй голос, тоже девчачий, но от него хоть не так в ушах звенело.

— А на вид обычный… может, он невкусно пахнет? Или у него корневище загнивает? — снова звонко-звонко резануло мой слух… и мозг. Какие корневища?!

— Маги все отвратительные, так говорит бабушка. И старый кагхни тоже так считает, а он помнит то время, когда магов ещё не было и никто не убивал лес.

Вот больше делать нам нечего, только ходить и леса уничтожать.

— Ой! Значит, у него точно прелый корень! Давай отойдём, вдруг он заразный?!

Я приоткрыл веки. Солнце ярко светило, и, судя по его расположению, время было уже чуть за полдень. Рядом со мной стояли две девчонки-оборотня, не мелкота, но заметно младше меня. Малолетки бестолковые, потому и городят откровенную чушь. Любопытно, но определить их второй образ у меня не получалось, как я ни старался.

— Не-ет, бабушка сказала, что этого она заставит принести хоть немного пользы. Значит, всю болезнь она ему уже удалила и теперь посадит в свежую лунку. А ещё он вчера за лошадками ухаживал, значит, не заразный. Раз его к лошадкам допустили.

Я сел и уставился на отпрыгнувших от меня в испуге болтушек.

— Сами вы заразные! И с прелыми корнями, — с раздражением выдал я им.

Потом, не удержавшись, поинтересовался:

— А вы вообще кто?

Две хорошенькие блондинки с ярко-сиреневыми огромными глазищами в забавных тёмно-голубых панамках с волнистыми краями и такого же цвета юбочках-колокольчиках синхронно открыли рты, чтобы ответить, как вдруг раздался сердитый окрик:

— Эй, Занга, Ганга! Отойдите от него! Бабушка не велела с ним играть!

Из-за кустов с красными сочными ягодами азинмамори вылез сердитый тощий пацан с забавным хохолком на макушке.

— Он маг, а значит, будет тянуть вашу силу и убьёт!

Я от возмущения даже не сразу придумал, что сказать.

— Да с чего ты решил?! — выдохнул наконец я.

— А с того… Ну, соври ещё, что маги не пьют силу оборотней? Пьёте же?!

Я уже начал произносить заученные фразы, что мы живём в симбиозе и всегда заботимся о своих питомцах, за что они из благодарности делятся с нами силой… Но перед глазами внезапно возникло израненное тело кота. Какой тут симбиоз? Я вот свою только пинал иногда, потому что сама нарывалась!

— Дети, идите, поиграйте в другом месте, — раздался спокойный мужской голос за спиной.

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся. На меня с улыбкой глядел морщинистый, сильно загорелый старичок с очень любопытным цветом волос — каштановые с тёмно-зелёными прядями. А на висках — седина, как у моего деда. Малышня тут же растворилась, а дедуля протянул мне ведро с ягодами и большое яблоко:

— Завтракайте, юноша, и не обижайтесь на Гейлле. Когда-то она была великой травницей и очень хорошим человеком. Да… и потрясающе красивой женщиной, — старик грустно вздохнул и закрыл глаза, наверное, вспоминая. Я же представить эту грымзу красавицей и хорошим человеком при всём желании не смог, так что с хрустом впился зубами в сочное красное яблоко. — А потом случилось это несчастье… такое несчастье…

Дедок опять развздыхался и посмотрел на меня с укором, словно это я был виноват в произошедшем. Ну, я понимал примерно, про какую он беду, но пять сотен лет назад меня ещё даже в проекте не было. Поэтому я безо всяких угрызений совести вытер с подбородка сок от яблока и засунул руку в ведро с ягодами.

— Мир позвал вас, магов, чтобы помочь своим детям подняться выше. И поначалу так и было. Гейлле просто светилась от счастья рядом с мощным майридзуном, — «вымирающий сейчас вид оборотней, превращающихся в зубров», — вспомнил я цитату из учебника природоведения, быстро пережёвывая тающие во рту сладкие ягоды. — Он был вожаком стада и очень сильным альфой. В их союзе возможности обоих возросли настолько, что Гейлле удалось разбудить уснувший разум деревьев. Тогда мы осознали себя после долгих веков сна, — старик устало улыбнулся и сел на землю, прислонившись спиной к стене сарая, до которого я утром не дошёл лишь несколько метров. Я плюхнулся рядом и снова вгрызся в ароматное, с легкой кислинкой яблоко. — А потом пришла большая беда… Сила у Конти исчезла очень быстро, и он уже не мог быть равным с Гейлле. А она выпила своего любимого до дна за считанные месяцы… и так и не смогла пережить этого горя. Мы сначала не поняли, а потом стало слишком поздно. Гейлле сошла с ума.

Я попробовал изобразить на лице сочувствие, при этом закидывая в рот очередную горсть сладких, почти сахарных, ягод.

— Тогда многие сильные маги потеряли вместе с возлюбленными ещё и разум. Вот, например, брат Гейлле, он часто приезжал сюда со своей женой, но в последний раз… В последний раз он был совсем не в себе… И один.