Рави и Шаши - [3]
Но Рави и Шаши не видели обезьяньих проделок. Яшка, Борька, Жорка и Машка одинаково боялись как больших, так и маленьких слонов и потому во время прогулки удирали на носовую палубу, подальше от слоновьих клеток. Впрочем, Яшка, Борька, Жорка и Машка боялись не только слонов. Стоило им показать Шипуна или Свиста, как они взлетали на самые верхушки мачт и не слезали оттуда до тех пор, пока не минует опасность.
Шипун и Свист — удавы. Они тоже пассажиры из Вьетнама. Удавы — страшные змеи, но никто из моряков их не боялся. Молоды и невелики были Шипун и Свист — до двух метров длиной — и для людей не опасны. Другое дело, когда они вырастут до восьми — десяти метров.
Но с тех пор как появились на теплоходе Рави и Шаши, жизнь удавов изменилась. Капитан Чернобровкин строго-настрого запретил выносить Шипуна и Свиста на палубу:
— Мальчик и Девочка могут испугаться.
Капитан называл Рави и Шаши по-своему — Мальчиком и Девочкой.
КОМУ ЧТО НРАВИТСЯ
В плавучем зоопарке было много посетителей. Всё свободное от вахты время моряки проводили вместе с животными.
У каждого были свои любимцы. Боцман Савоськин возился с обезьянами, матрос Коломиец вместе с вьетнамцами-сопровождающими угощал лакомствами больших слонов, а механик Шлыков был увлечён удавами — он и подкармливал их, и в каюту к себе приносил, и под электрической лампочкой грел, чтобы не замёрзли Шипун и Свист, не простудились.
И лишь капитан Чернобровкин — то ли по долгу службы, то ли потому, что не знал, кому отдать предпочтение, — интересовался всеми необыкновенными пассажирами своего теплохода. Но особенно много посетителей было у клеток Рави и Шаши.
— Не толпитесь все сразу по левому борту, — говорил молодой электрик Соколов, — корабль опрокинете.
Соколов шутил. Он, пожалуй, сам больше всех был увлечён Рави и Шаши.
Утром ни свет ни заря, а Соколов уже возле слонят.
— Доброе утро! — говорил он Рави и Шаши, и ему казалось, что слонята понимают его.
Рави протягивал из клетки свой ещё совсем маленький тонкий хоботок и водил им прямо по лицу присевшего на корточки Соколова. Соколов дул ему в хобот, и Рави это нравилось. Он фыркал и опускал передние ноги — становился на колени.
— Хо-ро-ший, хо-ро-ший сло-ниш-ка! — ласково говорил Соколов прямо в хобот слонёнку, и Рави затихал, словно прислушиваясь к новым, непонятным для него словам.
К клетке подходили другие моряки, и все по очереди дули в хобот Рави, разговаривали с ним.
Шаши тоже как будто нравилось, когда с ней разговаривали, но дуть себе в хобот она не разрешала: дуйте, мол, пожалуйста, Рави, если ему это нравится, а я таких шуток не люблю. И Шаши прятала хобот и недовольно крутила головой — сердилась.
Шаши не часто выставляла из клетки хобот. Он у неё хотя и маленький, а всё же нет-нет да и застревал между досок. И Шаши, видимо, побаивалась, как бы ей совсем не потерять хобот. Ведь без хобота и слон не слон и слониха не слониха! А вот когда Соколов чесал Шаши уши, она не сопротивлялась: её круглые глазки поблёскивали от удовольствия.
Зато Рави позволял играть с собой как угодно. Часами он бегал по своей клетке, а набегавшись вдоволь, валился на бок и моментально засыпал.
Спал он не только ночью, но и днём. А проснувшись, поднимал хоботок вверх и, широко зевая, с любопытством посматривал туда, где стояли клетки Бак Запа и Вой Кай Лон. Может, спросонья Рави принимал их за своих родителей, а может, мечтал скорее вырасти и стать таким же большим слоном, как они.
ЗАВТРАК И ОБЕД
Четыре раза в сутки накрывались в кубрике и в кают-компании столы. Моряки завтракали и обедали, полдничали и ужинали.
Слонам так часто есть не положено. У них особое расписание и особая пища.
В девять часов утра Рави и Шаши завтракали. В пять часов вечера обедали. И хотя Рави и Шаши совсем ещё маленькие, каждый из них съедал за день столько, сколько и взрослому человеку не съесть.
По утрам доктор Рао раскрывал свою записную книжку. А в ней написано: «Рис сухой — один килограмм, сахар — двести пятьдесят граммов, молоко свежее — пятьсот граммов, соль — пятнадцать граммов, сено — двадцать килограммов, сахарный тростник — четыре палки, зелёная трава и ветки — неограниченно». Вот, оказывается, что выдают на день каждому слонёнку!
С травой и сеном Рави и Шаши управлялись запросто: подцепят хоботом пучок — и в рот. Сахарный тростник они тоже ели сами. Очищенные, разрезанные на равные части палочки тростника Рави и Шаши брали хоботом прямо из рук и, ловко переложив их в рот, сладко хрустели и чавкали. С остальными продуктами — дело хуже!
Как-то раз, ещё до посадки на теплоход, поставили перед Рави миску с отварным рисом. Рави опустил хобот в миску, покрутил им и так и сяк, но подцепить рис не смог. Вот наконец он зацепил хоботом кучку риса, но только хотел положить её в рот — рис рассыпался. Облизал Рави пустой хобот и закричал от обиды.
Поставили миску перед Шаши. Опустила она хобот, поковыряла рис, но взять его даже не попыталась.
Принесли Рави и Шаши по миске молока. Уж от молока, наверно, они не откажутся: все дети любят молоко! Рави и Шаши посмотрели на молоко, но, видимо, не поняли, что это за жидкость, и отвернулись.
