Раубриттер 3 - Fidem - [7]

- И как сложилась его судьба?

- Печально, - незнакомец глотнул из фляги, - Как и у всех юных дураков на этом свете по заведенной издавна традиции. Стоило ему отойти на десяток километров от вотчины, как судьба свела его с другим рыцарем. Проклятый герб сыграл своему хозяину плохую службу. Увидев его, другой рыцарь вообразил, что судьба свела его с самим чемпионом герцогства, не меньше. И тут же вызвал его на бой. Настоящий, без имитационных снарядов. От первого же выстрела у дурака заклинило орудия и, прежде чем он сумел перезарядиться, противник разнес его кабину вместе с ним. Доспех еще несколько месяцев лежал в канаве, прежде чем его растащили по окрестным кузницам, а щит, говорят, до сих пор висит в какой-то корчме на радость выпивающим знатокам геральдики.

- Поучительная история.

- Вы так считаете? – рассказчик смахнул с губ обильную винную капель, - По-моему, если она чему-то и учит, то только тому, что надо поменьше слушать историй. А теперь позвольте мне исправить впечатление неотесанного и болтливого болвана, которое я успел на вас произвести, и наконец представиться. Хуго фон Химмельрейх, рыцарь. Если вам окажется бывать в Нижней Саксонии, там я известен некоторым по прозвищу Шварцрабэ, что на северном наречии означает «Черная ворона». Впрочем, если вам в самом деле попадется человек, уверяющий, что знает меня, советую не слушать его рассказов – наверняка они полнятся самой настоящей клеветой!

Имя показалось ему знакомым. Оно походило на старый истершийся указательный знак возле дороги, смутно узнаваемый, но, в то же время, совершенно незнакомый. Сколько подобных знаков встретилось ему на пути за последние два года? Сотни?

Тысячи, подумал он, многие тысячи.

- Простите, нам с вами не приходилось прежде встречаться?

- Полагаю, что нет. Ваш доспех не из тех, что легко забыть, уж простите за откровенность.

Гримберт не почувствовал себя уязвленным. «Серому Судье» доводилось вызывать куда более саркастичные и ядовитые замечания, среди которых реплика сира Черной Вороны могла бы, пожалуй, сойти за комплимент. Ему, большому и выносливому механическому существу, было не привыкать служить мишенью для упражнений в остроумии, самые изобретательные насмешки причиняли ему не больше вреда, чем горсть сушеного гороха – лобовой броне. Гримберту потребовалось куда больше времени, чтобы научиться сносить их с христианским смирением.

Как-то раз в Амьене мальчишки с постоялого двора, улучив безлунную ночь, щедро измазали «Судью» дёгтем, так что им с Берхардом пришлось весь следующий день оттирать его тряпками и песком.

- Фон Химмельрейх… Возможно, мне приходилось слышать что-то о вашем роде. Полагаю, он из старых?

- Древний имперский род, - подтвердил Шварцрабэ, убирая флягу, - Даже более древний, чем та курица, которую подали мне в трактире этим утром. Замка у меня отродясь не водилось, что же до земли, мне хватит совсем небольшого куска, когда придет час. Ах да, совсем забыл. Эта груда железа, которая ржавеет неподалеку, именуется «Беспечный Бес». Она может выглядеть неказистой, но именно она сберегает мою жизнь на протяжении последних двадцати лет, а это не так легко, как может показаться!

«Беспечный Бес»? Гримберт едва сдержался от того, чтобы присвистнуть. Интересно, каких трудов стоило сиру Шварцрабэ уговорить местного епископа освятить машину с таким названием?

Если кто и был занят настоящим делом, пока рыцари непринужденно болтали, так это Берхард. Привязав нагруженных мулов к поручням парома, он неспешно и основательно проверил упряжь и подковы, после чего набрал несколько горстей крупного морского песка и принялся полировать броню «Судьи». Несмотря на то, что работал бывший барон с таким видом, будто это занятие поглощает его внимание без остатка, Гримберт доподлинно знал, что тот прекрасно слышит каждое сказанное слово. Это качество с равным успехом можно было отнести как к перечню его достоинств, так и недостатков.

Шварцрабэ с удовольствием зевнул, глядя на яркое солнце, спелой виноградиной висящее в небе.

- У вас верный хронометр, сир инкогнито? Сколько еще до отплытия этой лохани?

- Паромщик утверждает, что два часа.

- Два часа… - Шварцрабэ горестно закатил глаза, - Какая жалость, что вы не можете выбраться из своей скорлупы. Мы разложили бы карты и славно сыграли прямо тут в «Скат» или «Баранью голову». Впрочем, как благородный рыцарь, вынужден предупредить - в одном только Вольфсбурге меня выгнали из трех кабаков за шулерство.

Интересный тип, подумал Гримберт, невольно разглядывая разглагольствующего рыцаря, беззаботно пьющего вино в тени своего доспеха. Судя по всему, один из тех бедолаг-раубриттеров, которые вынуждены рыскать по всей империи, ища не столько подвигов, сколько пропитания. На востоке таких немного, там все еще достаточно земли, чтоб обеспечить всех баронских отпрысков, но чем ближе к сердцу старой империи, тем их больше. Что ж, этот, по крайней мере, не позволит мне скучать за время пути.

- Вы не похожи на паломника, сир Хуго, - произнес он нейтральным тоном.

Шварцрабэ встрепенулся.

- Смею на то надеяться! Если я на кого и похож, то только на своего покойного батюшку, но, положа руку на сердце, и на то имеются некоторые сомнения…