Растворяясь в тебе - [8]

поступок.

Кристал замерла.

– Ой. Извините. Я уже ухожу.

Макс ничего не сказал.

– Нет, нет, все нормально, – сказала я, опуская платье вниз.

Макс посмотрел на меня.

– Разве?

Я кивнула головой и посмотрела на Кристал.

– Макс уже уходит. – Он встал.

И я пробубнила:

13

– Я провожу тебя.

Кристал ступила в ванную.

– Ребята, серьезно, если вы хотите, чтобы я ушла…

– Все в порядке, - сказал я.

Когда мы вышли в коридор, Макс придвинул меня к стене и поцеловал, его язык

соединился с моим.

– Это было очень опасно, – сказал он.

– Да. Хорошо, что она вошла.

– Нет, не хорошо. Я не откажусь от этого. Я не откажусь от тебя, Оливия.

Я скрестила руки на груди. Вероятно, больше для обороны, чем для защиты.

– На твоем месте, я бы забыла обо всем.

Макс наклонился и его лицо оказалось в двух дюймах от моего.

– Я похож на парня, который не получает то, чего он хочет? – Он целовал меня снова в

течение минуты, затем сделал шаг назад, осмотрел меня снизу вверх и сказал:

– Ты прекрасна.

Тогда он развернулся и ушел не оглядываясь. Я стояла тихо, ошеломлённая тем, что

произошло со мной за последние несколько часов.

Когда Макс повернул за угол, я отступила от стены и прошептала.

– Как и ты.

Глава 4

Оставшуюся часть выходных Кристалл ругала меня за случившееся. В субботу мы

прогулялись по Лас-Вегасу, кушая убийственный обед с дешевого шведского стола.

Терпимый, не очень полезный, и это было именно то, что я хотела после этой безумной ночи.

Я больше не встречала Макса, до утра воскресенья. Мы с Кристалл выезжали из

отеля, стоя на рецепции. Наши выходные оплачивала она, и была занята этим, а я стояла, осматривая холл.

Макс стоял у входа в ресторан гостиницы, одетый в повседневную одежду. На нем

были Ray Bans (прим. перев. – Американский бренд солнцезащитных очков и оправ для

оптики), и я не могла увидеть его глаза. У меня промелькнула мысль, что у него может быть

похмелье, и очки защищают его от света.

Рядом с ним стояла статная блондинка в красном платье. Она стояла спиной ко мне,

так что, я не могла разглядеть ее лицо. Ее ноги были скрещены так, что лодыжки казались

замкнутыми. На ней были пятидюймовые шпильки, которые демонстрировали ее

икроножные мышцы. И казалось, из них двоих говорила только она.

И в один момент она положила свою руку на плечо Макса.

Я ненавидела тот факт, что видя этот жест, мой желудок сделал кульбит. Казалось, что

у меня нет оснований для ревности. После всего того, как я отвергла его и закончила нашу

встречу. Я возмущалась тому факту, что я должна была закончить это. Я знала, что поступила

правильно, но все равно я ненавидела этот факт.

Макс сказал мне, что не сдастся, что он не из тех парней, кто легко отказывается он

намеченной цели. У меня не было никаких оснований думать, что это не так, но увидев его с

этой блондинкой, мне как будто дали пощечину. Конечно, он ушел и нашел новую жертву. И

получил от нее все, что хотел. И он, вероятно, и дальше хочет меня. Просто я была не

единственной. Именно это я и предположила, когда он накрывал мое тело, лежа на кровати в

моем номере.

Мне действительно стоило его отпустить…

Воскресенье было тем днем, когда я, обычно, общалась со своими родителями,

поэтому я позвонила им, когда мы вернулись в Лос-Анджелес.

Они разговаривали со мной на отдельных телефонах у себя дома, и когда я сказала,

что вырвалась на уик-энд, был момент тишины перед тем, как мама сказала:

14

– Гарольд, ты слышал, что она сказала?

– Да.

– Ну, ты не собираешься сказать еще что-нибудь?

– Я думал, ты уже все сказала.

Это была обычная реакция моих родителей. Они оба очень консервативны, чего всегда

требовали от меня и Грейс, но, как правило, всегда нас отчитывала мама.

Она сказала:

– Они называют его «Город Грехов». Ты знала об этом, Оливия?

– Да, мама. Я слышала об этом раньше.

Ох, если бы она только знала, на сколько я приблизилась к греху с Максом.

– Ты знал это, Гарольд, да? – это была та часть, когда моя мама ругает отца тоже.

Я съехала с этой темы разговора на более приятную для меня – моя племянница Клэр.

Они рассказывали мне обо всех мелочах, что сделала Клэр и приближающемся ее первом дне

рождения.

– Ты увидишься с ней скоро. На день благодарения, верно?

Я сказала, что я обязательно приеду на Рождество, но пока еще не уверена на счет Дня

благодарения, что вызвала десятиминутные дебаты. И к концу разговора, я была более чем

готова закончить, этот выматывающий разговор.

***

Я вошла в гостиную и обнаружила Кристалл, которая лежала на диване перед

телевизором. Она была прикована к спору между двумя сестрами Кардашьян. Я села в одно

из кресел и наблюдала за этим пару минут, но это было очень раздражающе, хотя помогало

мне заблокировать мысли о Максе.

Когда теле-шоу сменилось рекламой, Кристалл выключила звук.

– Что случилось?

Она вырвала меня из своих мыслей:

– Ничего?

– Ложь.

– Это просто… Я не знаю.

Она села и посмотрела на меня.

– Это мистер Голливуд, не так ли?

Я подтянула свои ноги на сидение и прижала колени к груди.

– Это так очевидно?

– Эм, да. Очень очевидно.

После того, как Макс ушел из нашего номера, я рассказала ей всю историю, чтобы она