Рассыпанные искры - [9]

Баал-Шем учил радостью побеждать печаль: «Человек, который смотрит только на себя, не может не впасть в отчаяние, но как только поднимет глаза на окружающий его мир, радость откроется ему». И эта радость ведет к абсолюту, к избавлению, к Богу. Вот какой была новая правда по определению Баал-Шема. И тысячи евреев с готовностью откликнулись на этот призыв, ибо нуждались в нем, чтобы жить и выжить. И тогда вслед за болью явилась радость, и она сплотила разобщенных и изгнанных. Радость человека, избавленного от одиночества, радость старого мудреца, ожидающего сдвига времени, радость отца, жаждущего рассказать, и детей, горящих желанием услышать. Баал-Шем был мгновением восторга и экзальтации в беспросветные времена немых сетований. Когда он умер, в 1760 году, спустя 24 года после начала своей деятельности, в Центральной и Восточной Европе не осталось ни одного незатронутого им местечка. Он стал искрой, без которой тысячи семей поглотила бы пучина уныния и безнадежности. И искра эта разгорелась в огромное пламя, разорвавшее кромешную тьму.

Однажды Баал-Шем пообещал ученикам показать пророка Илию. «Только всмотритесь внимательно», — предупредил он.

Через несколько дней они увидели, что в Бет-Мидраш вошел нищий и потом вышел с книгой под мышкой. В другой раз они увидели, как нищий уносил с собой серебряную ложку. В третий раз он явился им в образе солдата-всадника, попросившего огонька для трубки. «Это был он, — сказал Баал-Шем, — тайна — в глазах».

Его ученик рабби Давид Лейкес рассказывает: «После окончания последней субботней трапезы Учитель обернулся ко мне и попросил монету, чтобы купить вина. Конечно, денег у меня не было, но как мог я ослушаться? Я полез в карман и, вынув оттуда монету, ничуть не удивился»

Во сне Баал-Шем увидел своего будущего соседа по Раю. Проснувшись, он решил нанести ему визит и, явившись, увидел перед собой здорового, дородного и вполне земного человека. «Как замечательно скрывает он свою сущность», — подумал Баал-Шем и попросил приютить его на несколько дней.

Бешт был убежден, что хозяин его живет двойной жизнью: наверно, встает по ночам для совершения — одному Богу известно каких — достойных деяний. Не тут-то было. До самого утра спал хозяин мертвецким сном, затем вставал, торопливо бормотал молитву и сытно завтракал. В обед он ел еще больше, а за ужином — в три раза больше, чем за обедом. Так продолжалось несколько дней.

«Дождусь субботы, — решил Баал-Шем, — может, именно тогда проявится его святость». Опять задача: хозяин спал и ел больше, чем в течение всей недели. Не вытерпел Баал-Шем и обратился к нему:

— Поначалу я хотел задать тебе один вопрос, но теперь у меня появился другой: объясни мне, почему ты так много ешь?

— Что ж, я тебе скажу, — отвечал человек, — видишь ли, тут дело в моем отце. Он был хорошим евреем, добросердечным человеком, стремившимся угодить Господу. Его не занимали ни деньги, ни почести, ни даже собственное здоровье. Он жил только Торой и только для Торы. Однажды по пути в синагогу его схватили разбойники; они привязали его к дереву и велели лобызать крест. Конечно же, он отказался. Они безжалостно били его — все равно он отказывался. Тогда разбойники сожгли его на костре. А поскольку был он худым и слабым, то и горел совсем недолго: вспыхнул — и тут же сгорел. И я — свидетель этой истории, я поклялся: если когда-нибудь придет мой черед, они так просто от меня не отделаются. Я покажу им, что еврей — это не жалкая свечка. Нет! Я буду гореть так долго, что они полопаются от злости! Вот почему я столько ем. Всю свою энергию, все свои желания я вкладываю в еду — и вовсе не потому, что я голоден.

— Да, понимаю, — улыбнувшись, ответил Баал-Шем. — Иди, продолжай. То, что ты делаешь, ты делаешь хорошо.

И помолчав, добавил: — Мы еще поговорим об этом.

Однажды утром он вместе с учениками проходил по пустынному, безлюдному месту.

— Мне очень хочется пить, — пожаловался один юноша. — Я сгораю, я просто умираю от жажды.

Вокруг ни малейшего признака воды. Настоящая пустыня.

— Не беспокойся, — сказал Баал-Шем, — когда Бог создавал землю, Он предвидел твою жажду и предусмотрел средство утолить ее.

Вскоре они наткнулись на крестьянина, который тащил два ведра с водой.

— Мой хозяин совсем рехнулся, — проворчал мужик. — Что ни день — новые затеи. Вот сегодня послал меня ни с того ни с сего таскаться взад-вперед с коромыслом.

— Видишь, — сказал Баал-Шем ученику, — создавая мир, Он подготовил и это безумие — единственно для того, чтобы ты мог утолить жажду.

Это случилось в осенние праздники. В синагоге Баал-Шем провел всю службу с особым рвением и особенно сосредоточился на молитвах, связанных с избавлением. Покинув синагогу, ученики, движимые общим порывом, поспешили в убежище, расположенное на опушке леса, чтобы вместе ждать Мессию. Самый младший из них остался дома. И вдруг его осенила ужасная догадка: Мессия вот-вот явится, и не найдется ни одного человека, чтобы встретить его!

Со всех ног помчался он предупредить товарищей. Задыхаясь, рывком распахнул дверь и увидел их, сидящих вокруг стола в торжественном молчании. Он понял: они тоже убеждены, что долгожданный Спаситель — в пути и скоро они услышат стук посоха, возвещающий Его прибытие.