Рассвет на закате - [4]

Элинор не собиралась вмешиваться в это. Она сказала:

— О’кей! — И взяла свою сумку. — Я еду в фургоне или в своей машине?

— В машине. Поскольку сегодня суббота, то мы закроемся после полудня, и фургон может мне понадобиться для поездки за топливом. Говорят в эти выходные ожидается похолодание. Сегодня у нас свиные отбивные?

— Звучит соблазнительно. Я сделаю картофельное пюре.

— Отлично. Я подумала пригласить Мэри Энн и Леонарда.

Элинор расплылась в улыбке.

— Тогда, может быть, Мэри Энн принесет свой фирменный немецкий шоколадный торт?

Если бы Элинор оглянулась, она увидела бы, что Джулия внезапно упала на стул и обеими руками схватилась за шею. Но она не оглянулась. Взяв из фургона свой кофе в кружке с теплоизоляцией, Элинор пересела в свою машину и выехала на улицу, направляясь на восток.

Хотя кружка была с теплоизоляцией, кофе остыл. Она заехала в экспресс-кафе Банни Бергера, пополнила запасы горячим кофе и заодно поправила сиденье, прежде чем снова пуститься в путь. Ее спина все еще слегка болела.

«Возраст, — подумала она. — Или глупость. Ты же знаешь, что тебе нельзя поднимать тяжелые вещи, идиотка!»

Она вспомнила, как в течение долгих лет ей приходилось ежедневно поднимать Бобби. Но она ни о чем не жалела.

Она миновала длинную вереницу основательных старых домов, которые как бы обозначали границу города, и теперь оказалась в сельской местности. Впереди маячили отвесные берега реки, скалистые откосы были покрыты голубыми и зелеными елями и пылающим темно-красным сумахом. Повернув на юг и съехав с шоссе, Элинор увидела, что по направлению к ней движется огромный комбайн в рядах сухих коричневых бобовых стеблей; водитель помахал ей рукой, и она тоже поприветствовала его.

Среди известняка бежал ручеек, чистый и искрящийся. Переезжая через мостик, она мельком увидела оленя, который жадно пил воду. Тень от машины заставила животное резко вскинуть голову. Элинор инстинктивно притормозила, но он едва взглянул на нее ясными спокойными глазами. Продолжая путь, она увидела в зеркальце заднего обзора, что олень продолжает пить воду, а три других вышли из-за деревьев, вероятно, с теми же намерениями.

Но дорога перед Элинор была пуста, поэтому она снова набрала скорость. Подумав, что столкновение с оленем не принесет пользы ни животному, ни автомобилю, Элинор резко свернула влево у почтового ящика и осторожно следовала по изрезанной колеями сельской дороге. Машина все-таки забуксовала возле массивных стволов виргинской черемухи, оплетенных дикой лозой, которые росли с каждой стороны дороги. Справившись с трудностями, Элинор свернула на огороженный дворик прежде, чем заметила, что его уже заняли. Там стоял изношенный старый грузовик с надписью на борту: «КОУЛС — КОЛЛЕКЦИИ».

Элинор произнесла вслух коротенькое словцо, которое обычно не подобает произносить леди. Но отступать было уже слишком поздно. У крыльца дома стояла сгорбленная маленькая старушка в фартуке, а рядом с ней маячила прекрасно знакомая фигура Марвина Коулса, и оба они увидели ее.

Миссис Крейн помахала Элинор, выражая радость всем своим видом.

Физиономия Марвина Коулса представляла собой смесь самодовольства и любопытства: самодовольства, потому что ему удалось приехать первым, а любопытство он испытывал потому, что хотел знать причину появления Элинор здесь.

Миссис Крейн защебетала:

— Элли, как я рада вас видеть! Давайте-ка выпьем кофе.

Марвин Коулс сказал:

— Вот так-так. А вот мне, Мэй, вы ничего никогда не предлагали.

— Сомневаюсь, что вы пьете что-нибудь еще, кроме спиртного, — незамедлительно съязвила старая леди и скрылась в доме. Последнее, что увидела Элинор, был резкий кивок ее головы, который означал: «Избавься от него».

— Я не слишком-то популярен, просто адски, а? — Марвин осклабился и прислонился к перилам крыльца, покрытым облупившейся пузырчатой краской. Вытряхнув сигарету из пачки, он предложил ее Элинор.

Она покачала головой. Пожав плечами, он зажег ее и бросил обгоревшую спичку в траву, где она и потухла, распространив в солнечном воздухе утра легкий дымок.

— Хотел сделать вам предложение, Элли.

— Поберегите мое сердце.

— Не шутите. Мне хотелось бы поговорить серьезно.

— Хорошо, Марв. В чем дело?

— Вам известно, что мои дела идут хорошо?

— Да. — Ей пришлось признать, что это правда. Люди всегда будут покупать всякое ненужное старье. То есть его товар.

— Но я намерен расширить дело. Повысить класс.

«Как бы мне хотелось уничтожить его лавку», — подумала Элинор. — Но она не произнесла этого вслух, а лишь обронила:

— Понятно.

— Я хочу, чтобы вы работали у меня.

Наверное, у нее отвисла челюсть, но она была так ошеломлена, что не заметила этого. А он, не теряя времени, ринулся в наступление.

— Не отказывайтесь. Ничего не говорите, во всяком случае, не сейчас. Подумайте об этом.

— Марвин, я…

Он наклонился близко к ней, оглянувшись, чтобы удостовериться, что миссис Крейн не слушает.

— Выслушайте меня. С тех пор как вы переехали к этой лесбиянке… к этой ненормальной, Элли, в народе пошли слухи. А к чему они вам? Такой леди, как вы? А я могу прекратить это. Раз и навсегда. Да, я могу. Только приходите работать ко мне, и никаких проблем.