Рассвет - [8]

Я понимала, что должна быстро накрыться, но он не заметил, что я заинтересовалась тем, как он смотрит на меня. Его взгляд скользнул вверх и вниз по моему телу, словно медленно впитывал меня. Когда он поднял глаза выше, то увидел, что я наблюдаю за ним. Он тут же повернулся на спину и уставился в потолок. Я быстро накинула на себя ночную рубашку, схватила то, что я хотела надеть, и быстро пробежала в ванную одеваться. Мы не говорили с ним об этом случае, но я не могла забыть его взгляд.

В январе мама получила на неполную неделю работу – по пятницам убирать дом миссис Андерсон. Андерсоны владели маленькой бакалейной лавкой в двух кварталах от нас. Случалось, миссис Андерсон давала маме хорошую курицу или маленькую индейку. Однажды в пятницу после полудня папа поразил Джимми и меня тем, что пришел домой с работы раньше обычного.

– Старик Стрэттон продает гараж, – объявил он. – После того, как в нескольких кварталах отсюда были построены два больших и более современных гаража, его бизнес стал хиреть. Люди, которые покупают гараж, не хотят использовать его как гараж. Они просто хотят получить его в собственность, чтобы заняться жилищным строительством.

«Итак, мы снова отправимся в путь, – подумала я – папа теряет работу и мы должны переезжать». Когда я рассказывала одной из моих подруг, Пэтти Батлер о наших переездах, она сказала, что это может быть даже интересным – переходить из школы в школу.

– Это вовсе не занятно, – сказала я ей. – Когда ты впервые входишь в новый класс, всегда чувствуешь себя так, словно тебе брызнули кетчупом в лицо или что у тебя на кончике носа большой прыщ. Все приглядываются к каждому движению и прислушиваются к каждому слову. У меня была однажды такая злая учительница! Когда я прервала занятия, она заставила меня стоять перед всем классом, пока она не закончит свой урок, и все это время ученики хихикали надо мной. Я не знала, куда девать глаза. Меня это ужасно обескуражило, – рассказывала я, но Пэтти не могла понять, как тяжело на самом деле поступить в новую школу и опять привыкать к новым людям.

Она прожила в Ричмонде всю свою жизнь. Я не могла даже представить, что это такое: жить в одном и том же доме, в своей собственной комнате, иметь рядом родственников, которые оберегают и любят тебя, знать своих соседей и быть близкими с ними, так что они становятся как семья. Я мечтала хоть когда-нибудь пожить так. Но я понимала, что этого никогда не произойдет. Я всегда буду чужой.

А теперь Джимми и я смотрели друг на друга, ожидая, что папа сейчас велит нам начать паковаться. Но вместо этого он вдруг улыбнулся.

– Где ваша мама? – спросил он.

– Она еще не вернулась с работы, папа, – сказала я.

– Ладно, сегодня последний день, когда она пошла на работу в дом других людей, – он огляделся вокруг себя. – В последний раз, – повторил он.

Я взглянула на Джимми, он был так же изумлен, как я.

– Почему?

– Что происходит? – спросил Джимми.

– Сегодня я получил новую и много-много лучшую работу, – сказал папа.

– Мы останемся здесь, папа? – спросила я.

– Да, но и это еще не самое главное. Вы вдвоем отправляетесь в одну из самых лучших школ на Юге, и это не будет нам стоить ничего, – объявил он.

– Нам стоить? – Джимми даже смутился. – Но почему учеба в школе должна нам что-то стоить, папа? Раньше это нам ничего не стоило, ведь верно?

– Нет, сынок, но это потому, что ты и твоя сестра ходили в общественную школу, а теперь вы пойдете в частную школу.

– Частная школа! – выдохнула я. Я думала, что это доступно только детям из богатых семей, с громкими именами, чьи отцы владеют большими поместьями и особняками и армией слуг, чьи матери – светские дамы, которых фотографируют на благотворительных балах. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я была возбуждена и напугана этой идеей. Глаза Джимми затуманились, стали темными и глубокими.

– Мы? Пойдем в необыкновенную частную школу в Ричмонде? – спросил он.

– Да, сынок. Вы освобождаетесь от платы за обучение.

– Хорошо, папа, но почему? – поинтересовалась я.

– Я буду там инспектором по эксплуатации, и бесплатное обучение для моих детей полагается по должности, – с гордостью сказал он.

– Как называется эта школа?

– «Эмерсон Пибоди»[3] – ответил он.

– «Эмерсон Пибоди»? – Джимми скривил свой рот так, словно откусил кислое яблоко. – Что это за название для школы? Я не хочу идти ни в какую школу имени Эмерсона Пибоди. – Джимми покачал головой и откинулся на кушетке. – Я не хочу быть в окружении кучи богатых, избалованных детей.

– Ты должен держаться за это, сынок. Ты пойдешь в эту школу, как я сказал. Тебе представляется возможность получить бесплатно что-то очень дорогое.

– Меня это не волнует, – дерзко ответил Джимми, глаза его метали молнии.

– Да? Но так и будет! – глаза папы тоже метали молнии, его темперамент брал свое. – Нравится это вам или нет, но вы оба получите самое лучшее образование, какое только есть в округе, и притом бесплатно, – повторил папа.

И тут мы услышали, как открывается наружная дверь и в прихожую входит мама. По звуку ее медленных, неуверенных шагов я поняла, что она совершенно измотана. Страх охватил мое сердце, когда я услышала, как она остановилась и разразилась приступом кашля. Я побежала к дверям – она прислонилась к стене.