Рассвет - [16]

Внимательное молчание со стороны Серого означало просьбу пояснить подробней, что я и сделал:

– Для достижения устойчивости челнока при прохождении расщелины необходимо двигаться с довольно высокой скоростью, причем, при намеченной траектории движения, по мере снижения она будет неизбежно возрастать. А потому, несмотря на работу тормозных двигателей, к моменту посадки скорость будет превышать допустимый предел в двенадцать раз.

К этому времени в соответствии с графиком предстояло начать выполнение разгона, что наглядно просматривалось на построенной мной голографической схеме.

– Подходим – сказал я, чтобы нарушить напряженное молчание.

– На счет посадки не беспокойся, что-нибудь придумаем, ты до нее дотяни сначала – произнес наконец Серый, освобождая левую руку, предоставив мне полную свободу действий.

Выслушав это довольно двусмысленное напутствие, я отключил автопилот, и плавно потянув на себя селектор тяги, начал разгон. Внимательно наблюдавший за моими действиями, Серый, вдруг неожиданно произнес:

– Кстати, уже придумал.

Это было просто поразительно. То, с какой скоростью он генерировал идеи, не могло оказаться результатом планомерного анализа всех возможных вариантов, как это привык делать я. Тогда где же он их берет? Причем каждый раз оспорить их правильность казалось невозможно, что окончательно ставило меня в тупик. На этот раз ожидая разъяснений, с внимательным выражением молчал я. В целях экономии времени всю информацию он вновь направил единым блоком, уже вполне уверенно пользуясь этой способностью.

Сам бы я в жизни до такого не додумался, потому как подобное использование ходовых ресурсов челнока во всех смыслах ставило ситуацию с ног на голову. Тормозными двигателями предстояло не тормозить, а развернуть челнок хвостовой частью навстречу движению. После чего использовать мощность основной ходовой тяги не для разгона, как это принято, а для торможения, добавив к его усилию рули тяги.

Естественно, проделывать ничего подобного мне еще не доводилось, в том числе и на тренажерах, где я был лидером курса по экстремальному пилотированию. Основная сложность заключалась не в моей способности выполнить подобный маневр, а способен ли на это челнок. Возможность балансировать на потоке реактивной тяги, которую в состоянии развить ходовые двигатели, хоть и с трудом, но представить можно, но вот рулей тяги у нас только два, причем оба с одной стороны. Это значительно усложнит задачу, но совсем отказаться от их использования казалось неразумно. Потому как к моменту касания с поверхностью необходимо использовать все имеющиеся возможности погасить скорость. Возможно, Серый ожидал от меня привычно неодобрительной оценки его предложения, поэтому, не желая быть предсказуемым, я без лишней полемики, целиком согласился с возможность подобного способа приземления.

Тем временем мы удалились от крейсера на расстояние, когда он уже не смог скрывать нас от сопровождавших его кораблей Шиханийцев. О том, что нас обнаружили, стало понятно по реакции одного из шатлов, уверенно отделившего от общей группы, в полном соответствии с нашими предположениями. Увеличивая скорость снижения, желая добиться максимального эффекта, я уверенно входил в пикирование, на что преследователь отреагировал аналогичным образом. Отклоняясь в сторону гор, я отметил, что даже при таком незначительном изменении направления, челнок начинает сотрясать довольно ощутимая вибрация.

Двигаться этим курсом предстояло около полутора минут, и как я понял по действиям Серого, он решил не тратить время зря. Со свойственной ему непосредственностью, взяв управление левой рукой, он вновь активизировал Медблок челнока. Выбранные им препараты по своей характеристике представляли собой жуткую смесь. “Дубвеноциктин”, который стимулировал моторику, гарантированно увеличивая скорость реакции более чем в два раза, он предполагал дополнить инъекцией “Полиондакрина” в разы прибавляющего сил и выносливости.

Стараясь внешне никак не проявлять своих эмоций относительно подобного изуверства по отношению к организму, я все – же не удержался, чтобы не прокомментировать подобное легкомыслие.

– Через шесть часов от реакции на их применение… отходняк будет атомный – заявил я, неожиданно найдя нужные определенья, напоминая о неизбежных последствиях на принятие подобных стимуляторов. Нет, все же аргументы в споре он подбирать умел, закрывая любой вопрос одним доводом.

– Если через шесть часов мы останемся живы, то я этим отходняком наслаждаться буду – ответил он, получая от Медблока инъекцию с заказанным коктейлем.

– Я успел посмотреть кое-какую информацию о наших преследователях – все же счел нужным объяснить свои действия Серый:

– И выяснил, что даже подобная мера не дает нам никакого преимущества перед Шиханийцами, так что мои действия правильней назвать не допингом, а “прививкой от Хашеи”.

– Вот это завернул – отметил я и спохватился:

– Как Хашеи?

Он и это уже успел выяснить! В то время как я даже не удосужился разобраться, куда нас вообще занесло и что это за планета в частности. Но свои переживания я был вынужден отложить на потом, потому как настало время выходить из пикирования. Серый уже освободил для меня левую руку и с нескрываемым интересом приготовился наблюдать за моими действиями.