«...Расстрелять!» - [16]

Шрифт
Интервал


— Я теперь, порой, иногда даже думаю с ошибками.


— Если нет мозгов, бери блокнот и записывай! Я всегда так делаю.


— Я вчера в первый раз в жизни подумал, осмотрелся, осмотрелся, взглянул на жизнь трезво и ужаснулся.


— Поймите вы, созерцательное отношение к жизни нам чуждо, чуждо… Этим занимались древние греки… и хрен с ними.


— Товарищ командир, прошу разрешения быть свободным.

— Вас освободила Великая Октябрьская революция.

— Товарищ командир, прошу разрешения на сход с корабля.

— А зачем?

— К жене.

— Дети есть?

— Двое.

— Остальное — разврат!


— Пачему бревно плавает?!

Командир дивизии уставился в распорядительного дежурного (вахтенные, собаки, проворонили; чёрт, как он возник, неизвестно).

— Почему бревно плавает?

Распорядительный (в первый раз заступивший самостоятельно испуганный лейтенант с чахоточной грудью) испуганно приподнимается, вылезая из очков.

— Вы что… онемели?

— Так… (время идёт).

— Я спрашиваю: почему плавает бревно?!!

— Так… удельный вес… этой… воды… он больше…

— Вы что, идиот?!

Лейтенант вздрагивает и смотрит долго.

— Идиот?!!

Лейтенант вздрагивает и смотрит долго.

— Почему… бревно… плавает?!!

Лейтенанта сняли, унесли, откачали, отжали. Комдив имел в виду акваторию, захламленную плавником.

Запись в личном деле: «Передан вместе с материальной частью».

В кают-компании на завтраке

— …и жрёт и жрёт…

— А это психология отличника боевой и политической подготовки…

— …лежу я, значит, мечтаю о демобилизации и вдруг…

— Крысиные блохи из вентиляции сыплются тебе прямо на рожу.

— Да они на человеке не живут.

— Укусят… и подыхают…

— А у меня вчера на подушке крыса ночевала…

— Военнослужащий может испытывать радость от человека напротив. Вот сидит человек напротив, а военнослужащий смотрит на него… и радуется… Так что ты говоришь насчёт крысы?…

…на обеде

— Там город, Саня, город! Театр! Кино! Там женщины, Саня… прямо на асфальте… Идёшь… на асфальте — и женщина… идёшь — ещё одна…

— Не люблю ночевать с дурами. Никакого интеллектуального удовлетворения…

— Ох и баба на днях попалась…

— Ви-тя (укоризненно)… Пехотный офицер образца 1913 урожайного года сообщил бы офицерскому собранию: «Элегия… эле-гия, а не женщина» или сказал бы: «Её бедра метались, как пойманные форели», а Витенька, интеллект которого неизмеримо выше табурета, говорит «баба». И с этой женщиной он провёл лучшие минуты сегодняшней ночи…

— Да пошёл ты…

— Что вы ползёте, как беременная мандавошка по мокрому… хууу-ю?!!

— А-а-а-тдать носовой?

— Есть, отдать носовой!

— Отдать кормовой!

— Есть, отдать кормовой!

— Проверить буй усилием шести человек на отрыв!

— Есть, проверить буй усилием шести человек на отрыв!… Проверен буй усилием шести человек на отрыв!… Буй оторван…

— ПА-ЧЕ-МУ?!! (Пятнадцать восклицательных знаков). Па-че-му не стрижен?!! (Глаза оловянные).

— Так… тащ капитан второго ранга… ведь перешвартовка… а время теперь на подготовку к вахте не предоставляют… я докладывал… а в парикмахерской очередь…

Визг: — Пачему не стрижен?!!

— Тык… я же… время же не дают… я отпрашивался… сегодня…

Вой: — Пачему не стрижен?!!

— Тык… времени… же… а в парикмахерской…

— Хер в парикмахерской, хер! Почему не стрижен?!

Длительное молчание по стойке «смирно», потом:

— Есть…

Что и требовалось…

Состояние естества

«Всё пропьём, но флот не опозорим!»


— Да… был у нас один… непьющий… вообще ничего не пил совершенно… из партии исключили… он думал, что всё тут — как в газетах… ну и от несоответствия совсем… одичал… командир его как вызовет на профилактику… так он выходил от него, и его тошнило… аллергия у него была… на командира… отказался с ним в автономку идти… ну и выгнали его… а что делать…


Твёрдые, как дерево; обветренные, как скалы; пьют всё, что горит, после чего любят бешено всё, что шевелится.


Белая ночь, розовая вода, тишь. По заливу медленно маневрирует тральщик. Гладь. На мостике три вытянувшиеся, остекленевшие рожи (по три стакана в каждой). В глазах — синь. Воздух хрустальный. Баклан пытается сесть на флагшток. Мегафон в его сторону, и с поворота:

— Ты куда-а! Ку-да! Та-кой-то и такой-то рас-куро-чен-ный па-пу-а-с!!!

По рейду: «…ас …ас …ас…».

С испугу баклан срывается и, хлопая крыльями, летит. Вслед ему на весь залив:

— Вот так и лети… ле-ти… к та-кой-то ма-те-ри!!!


Комбриг перед строем, в подпитии, фуражка на глаза, чтоб никто не заметил. Из него факел метра на полтора. Покачиваясь, сложив губы дудочкой, примеряясь?

— Ну-у… Кто у на-с за-ле-тел?… се… дня…

— Да вот, Плоскостопов…

— Плос-кос-то-пов! (Тыча пальцем). Обрубок вы… а не офицер…

— Товарищ командир, тут вот телефонограмма для вас.

Командир слегка не в себе, старательно не дыша:

— А выбрось её… сь… сь…

— А? Что вы сказали, товарищ командир, куда? — дежурный склоняется от усердия.

— Выб-рось её к-к-к… х-хе-рам…


На офицерском собрании:

— …И далее. Лейтенант Кузин привёл себя в состояние полной непотребности и в этом состоянии вошёл сквозь витрину прилавка магазина готового платья и всем стоячим манекенам задрал платья, после чего он вытащил свой…

Комдив, прерывая докладчика:

— Лейтенант…

Лейтенант встал.

— Вы что, не можете себе бабу найти?!


— Что?! Опять?! И уписался?! Где он лежит?! Так… ясно… струя кардинала, почерк австрийский…


Еще от автора Александр Михайлович Покровский
«...Расстрелять!» – 2

Книга Александра Покровского «…Расстрелять!» имела огромный читательский успех. Все крупные периодические издания от «Московских новостей» до «Нового мира» откликнулись на нее приветственными рецензиями. По мнению ведущих критиков, Александр Покровский – один из самых одаренных российских прозаиков.Новые тенденции прозы А.Покровского вполне выразились в бурлескном повествовании «Фонтанная часть».


Каюта

Сборник Александра Покровского – знаменитого петербургского писателя, автора книг «Расстрелять», «72 метра» и других – включает в себя собрание кратких текстов, поименованных им самим «книжкой записей».Это уклончивое жанровое определение отвечает внутренней природе лирического стиха, вольной формой которого виртуозно владеет А. Покровский.Сущность краевого существования героя «в глубине вод и чреве аппаратов», показанная автором с юмором и печалью, гротеском и скорбью, предъявляется читателю «Каюты» в ауре завораживающей душевной точности.Жесткость пронзительных текстов А.


В море, на суше и выше...

Первый сборник рассказов, баек и зарисовок содружества ПОКРОВСКИЙ И БРАТЬЯ. Известный писатель Александр Покровский вместе с авторами, пишущими об армии, авиации и флоте с весельем и грустью обещает читателям незабываемые впечатления от чтения этой книги. Книга посвящается В. В. Конецкому.


72 метра

Замечательный русский прозаик Александр Покровский не нуждается в специальных представлениях. Он автор многих книг, снискавших заслуженный успех.Название этого сборника дано по одноименной истории, повествующей об экстремальном существовании горстки моряков, «не теряющих отчаяния» в затопленной субмарине, в полной тьме, «у бездны на краю». Писатель будто предвидел будущие катастрофы.По этому напряженному драматическому сюжету был снят одноименный фильм.Широчайший спектр человеческих отношений — от комического абсурда до рокового предстояния гибели, определяет строй и поэтику уникального языка Александра Покровского.Ерничество, изысканный юмор, острая сатира, комедия положений, соленое слово моряка передаются автором с точностью и ответственностью картографа, предъявившего новый ландшафт нашей многострадальной, возлюбленной и непопираемой отчизны.


Сквозь переборки

Динамизм Александра Покровского поражает. Чтение его нового романа похоже на стремительное движении по ледяному желобу, от которого захватывает дух.Он повествует о том, как человеку иногда бывает дано предвидеть будущее, и как это знание, озарившее его, вступает в противоречие с окружающей рутиной – законами, предписаниями и уставами. Но что делать, когда от тебя, наделенного предвидением, зависят многие жизни? Какими словами убедить ничего не подозревающих людей о надвигающейся катастрофе? Где взять силы, чтобы сломить ход времени?В новой книге Александр Покровский предстает блистательным рассказчиком, строителем и разрешителем интриг и хитросплетений, тонким наблюдателем и остроумцем.По его книгам снимаются фильмы и телесериалы.


Калямбра

Александр Покровский снискал заслуженную славу блистательного рассказчика. Он автор полутора десятков книг, вышедших огромными тиражами. По его сюжетам снимаются фильмы.Интонации А. Покровского запоминаются навсегда, как говорится, с пол-оборота, потому что он наделен редкостным даром в тривиальном и обыденном различить гомерическое. Он один из немногих на литературной сцене, кто может вернуть нашей посконной жизни смысл эпического происшествия. Он возвращает то, что нами утрачено. Он порождает смыслы, без которых нельзя жить.


Рекомендуем почитать
Из сборника «Рассказы о путешествиях»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Игра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Bidiot-log ME + SP2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Язва

Из сборника «Волчьи ямы», Петроград, 1915 год.


Материнство

Из сборника «Чудеса в решете», Санкт-Петербург, 1915 год.


Переживания избирателя

Ранний рассказ Ярослава Гашека.