Расстрелянные звезды. Их погасили на пике славы - [30]

27 декабря 1946 года, после вечера, проведенного в доме английского журналиста Верта и его жены, Федорову арестовали в ее квартире на улице Горького. Более полугода она провела во внутренней тюрьме на Лубянке, где ее методично подвергали систематическим издевательствам (обливали кипятком, били, не давали спать). Наконец 15 августа 1947 года Федорова и еще шесть человек были приговорены за шпионаж в пользу иностранных государств к 25 годам тюремного заключения. После приговора Федорова пыталась повеситься в камере лефортовского тюремного изолятора, однако бдительные надзиратели не позволили ей довести дело до конца.

20 декабря 1947 года из лагеря в Потьме она пишет полное отчаяния письмо Л. Берии, которое завершает словами: «…наказали не меня, а моих маленьких детей, которых у меня на иждивении было четверо: самой маленькой, дочери, два года, а самому старшему, племяннику, десять лет. Я умоляю Вас, многоуважаемый Лаврентий Павлович, спасите меня! Я чувствую себя виноватой за легкомысленный характер и несдержанный язык. Я хорошо поняла свои ошибки и взываю к Вам как к родному отцу. Верните меня к жизни! Верните меня в Москву!»

Однако это обращение к Берии не помогло. Федорову тогда так и не выпустили на свободу, и она сполна хлебнула тюремного лиха. Сначала ее содержали в челябинской тюрьме, затем перевели в знаменитую «Владимирку» – закрытую тюрьму во Владимире. Там она одно время сидела в одной камере с певицей Лидией Руслановой. В один из дней Федоровой передали коротенькую записку от ее сестры Александры – это было первое послание с воли, которое она получила. Сестра писала, что у нее все нормально и что Виктория выросла хорошей девочкой. И хотя никаких подробностей в записке не было (Александра с тремя ребятишками жила в деревне Полудино в Северном Казахстане, а вторая их сестра Мария получила 10 лет лагерей и в 1952 году умерла в Воркуте), однако для Федоровой и этого короткого послания было достаточно, чтобы воспрянуть духом. Главное – ее дочка жива, с ней все в порядке.

После смерти Сталина Федорова просидела в тюрьме еще два года. Наконец в феврале 1955 года она вышла на свободу. Вернувшись в Москву, она оказалась совершенно одна. Квартиры у нее не было, а когда она пришла на киностудию «Мосфильм», директор ее просто выгнал, так как у нее на руках не было реабилитационных документов. Единственным человеком, который тогда пригрел ее, была ее тюремная подруга Лидия Русланова. Именно у нее Федорова и жила первое время после освобождения. Еще ей помог Сергей Михалков, который пригласил ее к себе домой и дал две тысячи рублей. Это был царский подарок для женщины, у которой за душой не было ни гроша.

А затем состоялась долгожданная встреча Федоровой со своей девятилетней дочерью Викторией. Эта встреча произошла весной 1955 года на Казанском вокзале, куда Виктория приехала из города Петропавловска. Ей сказали, что она встречает тетю. За маму себя выдавала Александра, чтобы девочку не дразнили лишний раз дочерью «врага народа». Для девочки это оказалось серьезным испытанием – обрести новую маму. Однако постепенно их отношения наладились.

Карьера Федоровой в кино возобновилась буквально через несколько месяцев после возвращения из тюрьмы. Причем произошло настоящее чудо. В то время как многие коллеги-ровесницы Федоровой, стартовавшие в кино еще при Сталине, после его смерти постепенно ушли в тень, а некоторые и вовсе исчезли с небосклона отечественного кинематографа (вроде Марины Ладыниной), Федорова, которая почти десять лет отсидела в тюрьме, сумела не только вернуться в актерскую профессию, но и вспомнила свою былую славу. И хотя в большинстве своем она теперь играла не главные роли, но даже они не остались незамеченными зрителем. Первым режиссером, кому она была обязана своим возвращением в большой кинематограф, был Виталий Войтецкий, пригласивший ее в картину «Своими руками» (Мария Сергеевна; 1956).

Между тем в период с октября 1956-го по декабрь 1959 года на экраны страны вышли следующие фильмы с участием Федоровой (отметим, что в «именном» году Петуха вышло больше всего фильмов с ее участием – целых пять): «Медовый месяц» (повариха Елизавета Федоровна; 1956), «Поэт» (Тарасова), «Девочка и крокодил» (Надежда Федотовна), «Борец и клоун» (одесситка), «Ленинградская симфония», «Ночной патруль» (Марфа Потаповна), (все – 1957), «Дело «пестрых» (мать Игоря Пересветова), «Дружок» (тетя Наташа), «Жених с того света» (главврач Елизавета Владимировна), «Девушка без адреса» (Раиса Павловна Комаринская), (все – 1958), «Я Вам пишу…» (мама; 1959).

Самой заметной из перечисленных оказалась роль деловой женщины Раисы Павловны Комаринской в комедии Эльдара Рязанова «Девушка без адреса». Роль хоть и была небольшой по объему (примерно десять минут экранного времени), однако навсегда врезалась в благодарную память широкого зрителя. Фразы, слетавшие из уст героини Федоровой, до сих пор на слуху у многих людей: «Эта не та пыль, с которой надо бороться», «Это же богемское стекло!», «Чего хочет Масик?» и т. д.

Другой ее партнершей по фильму была исполнительница главной роли Светлана Карпинская. Она вспоминает: «Зою Федорову я побаивалась. Поначалу она мне показалась очень высокомерной, даже злобной. Нас с ней в одной машине после съемок развозили по домам. Всю дорогу она молчала, очевидно, не воспринимая меня всерьез. Катерину по ходу фильма сбивала федоровская машина. Пришлось делать много дублей, я по-настоящему падала, потом долго ходила в синяках. Меня удивляло, что Зоя Федорова, сидевшая за рулем, ни разу не подошла потом и не выразила сочувствия. Я, честно говоря, в душе обижалась на Зою, пока совершенно случайно не узнала от гримерши, сколько известной актрисе пришлось пережить: оказывается, она отсидела восемь лет в лагерях. Помню случай, когда на нее кто-то из группы повысил голос, в ответ Зоя как рявкнет: «На меня восемь лет кричали, не смейте!» Казалось, известная актриса все время от кого-то оборонялась, даже когда на нее никто не нападал…»