Рассмешить Бога - [5]

Прошло минут сорок, за окнами совсем стемнело. Явился муж – веселый и довольный, глаза его радостно блестели.

– Надя, я достал лекарство! – заговорил он с порога. – По части восстановления организма после антибиотиков оно творит настоящие чудеса! Нужно только пить его регулярно, три раза в день по столовой ложке!

По внешнему виду содержимое большой бутыли напоминало концентрированное удобрение для комнатных цветов – там еще на флаконе крупными буквами написано «Беречь от детей и домашних животных».

– Надежда, не капризничай! – тут же рассердился муж, заметив ее гримасу. – Дело даже не в том, сколько оно стоит! Просто это действительно очень хорошее швейцарское лекарство! Пей! – Он сбегал на кухню за ложкой.

Надежда с тоской глядела на бурую жидкость в ложке и уже зажмурила глаза, подчиняясь, но тут у мужа очень своевременно зазвонил мобильный, и он побежал его искать в прихожую. Надежда перевела дух и открыла глаза. Противное лекарство никуда не делось и не стало менее противным. Надежда поднесла ложку ко рту, помотала головой, после чего, решительно и осторожно ступая, приблизилась к окну и вылила ложку в горшок с фикусом.

Фикус был нехорош. За долгую и темную зиму он потерял половину листьев и теперь уныло торчал из сухой земли, ни на что не надеясь и не ожидая от жизни ничего хорошего. Возможно, он заразился меланхолией от Надежды Николаевны, все живое в квартире, от кота до последнего цветочка, страдало от ее вопиющего равнодушия. Кот-то, понятное дело, черпал утешение в объятиях Сан Саныча, а на фикус у последнего сил уже не осталось.

Надежда решила, что с фикусом покончено навсегда, и, глядя на мужа честными глазами, гордо предъявила ему пустую ложку. Ее похвалили и назвали умницей. Кот со шкафа все видел, но решил на этот раз промолчать.

Лена вошла в свою комнату, швырнула куртку на стол, тряхнула волосами и крикнула за перегородку:

– Александра, сделай мне бо-ольшую чашку кофе! С двойным сахаром!

Шурочка, тихая как мышка девушка, выполнявшая в редакции функции секретарши, официантки, стенографистки, сестры-хозяйки, а по совместительству – мальчика для битья и внештатного психоаналитика (то есть жилетки, в которую плакались после скандалов с начальством все сотрудники, независимо от пола и возраста), высунула нос из-за перегородки и испуганно пискнула:

– Лена, тебя Михалыч срочно требует к себе!

– Что у него – мобильного моего нет? – машинально огрызнулась Лена.

Огрызнулась зря, потому что главный редактор программы Игорь Михайлович, для всех сотрудников – Михалыч, жил так, как будто на дворе все еще стоит каменный век и не существует ни мобильной связи, ни компьютеров, ни Интернета. Все записи он вел от руки в одинаковых записных книжках – с разлинованными страницами, в черных переплетах из кожзаменителя, а для связи с сотрудниками, начальством и прочими нужными людьми он пользовался четырьмя допотопными настольными телефонами светло-бежевого цвета. Соединяла его с ними боевая секретарша предпенсионного возраста Галина Филаретовна. Это было дико для современного человека и вдвойне дико для руководителя телевизионной программы.

– Кипит и булькает! – добавила Шурочка страшным шепотом и подала Лене огромную чашку кофе. Крепкого, как дружеское рукопожатие, и сладкого, как утренний сон.

Лена благодарно кивнула, в два глотка осушила чашку и почувствовала себя способной к боям и свершениям.

Бросив мимолетный взгляд в зеркало, поправила волосы и помчалась на расправу.

Галина Филаретовна, увидев ее, неприязненно поджала губы. Плохой знак.

– Серебровская, – сообщила она в переговорное устройство и тут же глазами показала Лене на дверь кабинета.

Михалыч сидел за своим огромным столом, сжав кулаки и опустив голову к бумагам. Блестящая выпуклая лысина отражала свет ярких потолочных ламп. Лена остановилась в дверях и кашлянула, деликатно извещая начальника о своем присутствии.

– Кашляешь? – Михалыч поднял на нее взгляд. – Простудилась, что ли? Ты бы, Серебровская, больничный взяла!

Заботливая нота в голосе шефа не обманула Лену. Она знала его не первый год и прекрасно изучила. Такими мягкими оборотами он подготавливал почву для последующего наезда.

– Лучше бы ты правда больничный взяла! – пророкотал Михалыч, постепенно набирая обороты. – А то от твоего присутствия на работе ничего нет, кроме вреда!

– В чем дело, Игорь Михайлович? – осведомилась Лена, приблизившись к столу. – Чем конкретно вы недовольны?

– Я недоволен тем, что по твоей милости мы все можем остаться безработными! – загремел шеф хорошо поставленным басом. – Ты, может, на панель пойдешь, а мне чем прикажешь заниматься? Бутылки пустые по помойкам собирать?

– Выбирайте выражения! – попыталась Лена приструнить этого хама. – Вы не на вещевом рынке!

– Выбирать выражения? – ухватился он за ее слова. – А ты – ты выбирала выражения, когда брала интервью у Поздняковой?

«Вот откуда ветер дует! – сообразила Лена. – Вот из-за чего Михалыч так разбушевался!»

– Я репортер! – выпалила она. – Острый материал – это мой хлеб! У передачи будет отличный рейтинг…

– Рейтинг? – как эхо повторил Михалыч. – О каком рейтинге ты говоришь? Да нас вообще закроют! От программы не оставят камня на камне! Ты же знаешь, чья она жена!