Расследования Берковича 10 [сборник] - [30]

— Я тебя понял, — возбужденно сказал Хан. — сейчас я это проверю.

Он принялся стучать по клавишам и читать появлявшиеся на экране тексты, в которых Беркович понимал лишь отдельные слова.

— Ну-ну, — сказал наконец эксперт. — Нет, она не просто нажала на кнопку. Она сначала прервала связь с Интернетом, потом закрыла все работавшие программы и лишь после этого отдала команду на отключение. То есть, все процедуры были выполнены правильно, и это говорит о…

— О том, что женщина, по-первых, разбирается в компьтерах, а во-вторых, что она вовсе не была в состоянии аффекта. Или…

— Или что? — насторожился эксперт. — Я полагаю, что она действительно могла кое-что уметь…

— Или, — прервал Беркович, — здесь в это время находился некто третий, для которого правильное отключение программ — акт автоматизма. Человек, которые даже в состоянии стресса не будет просто нажимать на кнопку отключения.

— Третий? — нахмурился Хан.

— Чьи пальцевые следы ты обнаружил на рукоятке стилета?

— Ничьи, — пожал плечами эксперт. — Сара утверждает, что стерла их.

— Зачем? Она же призналась в убийстве!

— Плохо соображала. Стерла следы, потом поняла, что лучше сознаться.

— Плохо соображала? И не забыла правильно выключить компьютер? А почему тело убитого лежало в спальне, а не здесь?

— Об этом Шмулик ее при мне спросил. Сара сказала, что муж бросился на нее, она побежала, забежала в спальню…

— В самый угол? Туда, где он ее наверняка схватил бы? Почему не в салон? Стресс, аффект? Но она схватила нож, лежавший на тумбочке, и обежала кровать, прежде чем нанести удар! А муж в это время стоял и ждал нападения?

— Да, нестыковка, — согласился эксперт. — К чему ты, собственно, клонишь?

— К тому, что не было никакого аффекта, а было заранее спланированное убийство. И без третьего не обошлось. Кстати, за компьютером сидел не Лиор. Лиор в это время спал, и я уверен, что слишком крепко — не без помощи Сары. Что-то она ему подсыпала… Ты собирался во время вскрытия исследовать кровь на содержание наркотических веществ?

— Нет, — удивился Хан. — Это же не отравление. Убили Лиора стилетом…

— Проведи такой анализ, — потребовал Беркович. — Тогда и сделаем окончательный вывод. А я пока попрошу Шмулика, чтобы он задержал этого типа до выяснения обстоятельств.

— Какого типа?

— Ну, программиста, которого Сара вызывала, чтобы уличить мужа.

— Ты думаешь, что…

— Поговорим после вскрытия, — твердо сказал Беркович.

Вечером друзья сидели в лаборатории судебно-медицинской экспертизы, и Рон Хан угощал инспектора ароматным кофе.

— Ты оказался прав, — сказал эксперт. — В крови Лиора я обнаружил сильное снотворное. Он проспал бы до утра, если бы не…

— Если бы в спальню не вошел этот тип. Кстати, его имя Ариэль Бартана. Вошел, стащил спавшего с постели и ударил в сердце стилетом. Эти двое — Ариэль и Сара — были любовниками уже несколько месяцев. Сначала Сара действительно обратилась к Бартане за советом, а потом пошло-поехало.

— Откуда ты это знаешь? — удивился Хан.

— Расспросил соседей. Кое-кто видел, как Бартана приходил к Саре в отсутствие Лиора, причем не один раз.

— Не проще ли было Саре развестись?

— Не проще. Лиор не дал бы ей развода.

— Но ведь так она вообще окажется в тюрьме! — продолжал недоумевать эксперт.

— Не обязательно, — покачал головой Беркович. — Если бы все прошло так, как эти двое предполагали, суд признал бы убийство неумышленным, совершенным в состоянии аффекта и во время самозащиты… Могли и оправдать. В крайнем случае — несколько месяцев общественных работ.

— Ты думаешь, Бартана признается?

— Признается в конце концов. Косвенных улик вполне достаточно. Если не признается он, то все расскажет Сара, как только ей станет известно, что обвинять ее будут по статье за умышленное убийство с заранее обдуманным намерением.

— Страшная штука любовь, — вздохнул Хан.

Два горелика

Инспектор Хутиэли зашел к своему коллеге и приятелю инспектору Берковичу вскоре после обеда.

— Как работается? — спросил он.

— Плохо, — хмыкнул Беркович. — Никак не могу расколоть Шулю Маршанскую. Прямых улик ни одной, косвенных сколько угодно, мне-то все очевидно, но признаваться она не желает.

— А что эта женщина натворила? — заинтересованно спросил Хутиэли.

— Утопила соседскую кошку, можете себе представить!

— Господи, — возмутился Хутиэли. — Что за ерундой ты занимаешься?

— Не скажите… Соседи Моршанской подали жалобу, и теперь хочешь-не хочешь, приходится принимать меры.

— Кошек не нужно держать дома, вот и все меры, — пробормотал Хутиэли. — Но пришел я к тебе не для того, чтобы говорить о кошках или собаках.

— О чем же?

— Полчаса назад звонили из аэропорта и сообщили о том, что при прохождении паспортного контроля задержан Ефим Горелик.

— Не понял, — нахмурился Беркович. — Какой еще Горелик? Он же две недели в камере сидит, завтра я передаю в суд обвинительное заключение!

— Вот и я так же удивился, — хмыкнул Хутиэли. — Однако документы у задержанного именно на Ефима Горелика, тридцати двух лет. Фотография в паспорте соответствует личности предъявителя.

— Он не только фальшивые деньги изготавливал, но еще и документы подделывал?

— Не исключено. Только не идиот же он — изготовить фальшивку на собственное имя! В общем, ты вел дело Горелика, тебе и с новым претендентом на это имя разбираться.