Расследования Берковича 10 [сборник] - [3]

— Хорошая работа, — сказал Берковичу инспектор Хутиэли, встретив коллегу в коридоре управления. — Как ты смог его расколоть? Никто же не тянул его язык!

— Как никто? — удивился Беркович. — А гордость и желание покрасоваться? Если бы я выбивал девяносто пять из сотни, тоже рассказывал бы об этом каждому встречному…

Тайна исповеди

Не так уж часто выдавались у инспектора Берковича свободные вечера, когда он мог, вытянув ноги, сидеть на любимом диване и смотреть все телепрограммы подряд, переключая каналы с новостей на спорт, а со спорта на голливудский боевик. Звук был приглушен, Наташа сидела рядом, положив голову на плечо мужа и перелистывала женский журнал «Шарм».

Арик только что заснул, и Беркович надеялся, что сын будет спокойно спать до утра.

— Боря, — сказала Наташа, отложив журнал, — я давно тебя хотела попросить, но все забывала… Ты не мог бы поговорить с Даниэлем? У него проблема.

— Даниэль? — поднял брови Беркович. — Ты имеешь в виду нашего соседа?

— Да, такой приятный пожилой человек…

— Если у него подозрения против кого-то, то нужно обратиться в…

— Боря, — перебила Наташа, — это он и сам знает. Но говорит, что дело очень деликатное, и прежде чем предпринимать конкретные действия, он хотел бы обсудить это с тобой.

— Ну хорошо, — сдался Беркович.

Через полчаса он сидел в огромном кожаном кресле в гостиной соседа, которого плохо знал, хотя жили они на одной лестничной площадке уже почти два года. Даниэль Батлер был высоким, крепким стариком с крупными чертами лица. Жена его Джанет, напротив, была женщиной маленькой, похожей на постаревшую и располневшую куклу Барби.

— Я действительно хотел рассказать вам одну историю, — сказал Даниэль. — Возможно, это чепуха, а возможно, нет. Возможно, с этим нужно идти в Мосад, а возможно, меня там просто поднимут на смех.

— А в чем дело? Что случилось? — спросил Беркович, отпивая из большой чашки крепкий зеленоватый напиток, назвать который чаем можно было лишь обладая большой творческой фантазией.

Сосед оказался замечательным рассказчиком и сумел за десять минут изложить инспектору то, на что другому понадобился бы весь вечер.

Даниэль и Джанет Батлеры репатриировались из Соединенных Штатов, где жили в небольшом городке Мелвилле. Евреев в Мелвилле было немного, а еврейской жизни — никакой. В синагоге, бывало, даже миньян не удавалось собрать. Зато были две церкви — протестантская и католическая. Даниэль туда, конечно, не заглядывал, но знал в лицо обоих настоятелей, поскольку часто встречал и того, и другого на улице.

В Израиль Батлеры переехали вскоре после войны Судного дня, на то были личные причины, не относящиеся к делу. А относилось к делу то обстоятельство, что месяца три назад Даниэль прогуливался в субботу по набережной и нос к носу столкнулся с человеком, показавшимся ему знакомым. Узнал он этого человека не сразу — никак не ожидал увидеть в Тель-Авиве отца Джозефа, католического священника, настоятеля церкви в Мелвилле.

Сначала Даниэль подумал, что обознался — прошло столько лет, люди меняются, да и что делать в Тель-Авиве отцу Джозефу? Однако на следующий вечер они столкнулись опять, и теперь у Даниэля не оставалось никаких сомнений. Это был отец Джозеф собственной персоной, но какая с ним произошла метаморфоза! На голове его красовалась вязаная кипа, и весь его вид говорил о том, что это типичный израильтянин, голосующий на выборах за национально-религиозную партию.

Отойдя на несколько шагов, Даниэль громко позвал: «Отец Джозеф!». И что вы думаете? Тот вздрогнул и оглянулся.

— Вот я и думаю, — закончил рассказ Даниэль Батлер, — нет ли здесь какой-то аферы? Или того хуже — акции разведки? Почему католический священник ходит по Тель-Авиву, выдавая себя за религиозного еврея? Я хотел пойти в Мосад, но решил сначала все-таки посоветоваться со знающим человеком.

— Ну, какой я знающий, — усмехнулся Беркович. — Занимаюсь уголовщиной, а это что-то политическое, если здесь вообще есть какой-то криминал… Знаете что, Даниэль? У меня есть возможность навести справки об этом человеке — в рамках закона, конечно. И если данные компьютера окажутся в противоречии с тем, что вам о нем известно, то, пожалуй, действительно, имеет смысл обратиться к спецслужбам. Но для этого мне нужно знать имя — не старое, а то, под которым этот человек значится в министерстве внутренних дел.

— Йосеф Бен-Мордехай, — сказал Даниэль. — Я это знаю, потому что как-то шел за отцом Джозефом до его дома и видел, как он нажимал на клавишу интеркома. Когда он вошел, я посмотрел надпись: там была эта фамилия.

— Вам бы действительно в разведку… Хорошо, я попробую разобраться.

— Буду очень благодарен!

На следующий день Беркович действительно обратился с запросом в отделение министерства внутренних дел. То, что ему сообщили, заставило инспектора широко раскрыть глаза, громко воскликнуть: «Ничего себе!» и записать в своем дневнике: «Поговорить с Йосефом Бен-Мордехаем».

Он думал сначала взять с собой Даниэля, но потом решил побеседовать с Джозефом-Йосефом наедине — история действительно выглядела таинственно, нельзя было исключить, что хозяин просто выставит за дверь незваного гостя.