Расследование ведет майор Анискин - [35]

Взвалив на плечи рюкзаки, рыбаки разбрелись по заросшему лесом берегу на несколько километров. Сидоров же, который обожал эти ежегодные посиделки, но не был по натуре рыбаком, а потому всегда играл роль судьи, остался на месте стоянки готовить шашлыки. Соревнования начались.

Анискину в этот раз совсем не везло. Сначала сошла крупная щука. За ней — еще одна. А потом один за другим стали брать окуни, про которых можно было сказать: «Мелкую рыбу отпускаю, а крупную складываю в спичечный коробок». В общем, к десяти утра — именно во столько мужики должны были начинать выдвигаться к месту стоянки — стать победителем сыщику явно не грозило. Пара щурят, с десяток более или менее крупных окушков да — редкий гость в этих краях — небольшой судачок. Негусто!

Когда грустный Анискин пришел к месту стоянки, Бабаев уже был там. Сидоров взвесил небогатый улов майора, потянувший едва ли на три килограмма. Бабаев же, раскрыв рюкзак, выложил на весы добычу: три щуки, три крупных судака, четыре больших подлещика и с десяток здоровенных окуней. Весы показали двадцать килограммов! Сидоров прищелкнул языком: кажется, с победителем все ясно.

— Да, коллега, — самодовольно ухмыльнулся Бабаев. — Таких мальков, что вы наловили, я даже брать не стал. Сразу отпустил. Разве это рыба? Курам на смех, у меня даже кошка такое кушать не будет!

Анискин мрачно почесал затылок, а его соперник упаковал добычу обратно в рюкзак. Вскоре подошли и остальные рыбаки. День явно не задался — никто не мог похвастаться серьезной добычей. Сидоров набрал полную грудь воздуха и заявил:

— Победителем объявляется…

— Полковник Тютюкин! — перебил его Анискин.

— Не понял, майор! — возмутился Бабаев. — Как это понять? У меня улов — двадцать килограммов, а у него — всего шесть! В чем дело?

— А в том, товарищ подполковник, что сражаться нужно честно. Вы свой улов на рынке купили или в магазине?

— Да как вы смеете? — побагровел Бабаев. Последовала довольно неприятная сцена, в ходе которой подполковник под грузом улик вынужден был сознаться в обмане. Выяснилось, что он раньше никогда не рыбачил, но очень уж хотел стать своим на новом месте службы, а потому решил «закосить» под бывалого рыбака и завоевать авторитет громадным уловом. Перед поездкой он купил на рынке свежую рыбу и надеялся, что сумеет победить. Впрочем, выпив «мировую», коллеги простили новичка и пообещали в дальнейшем научить его секретам ловли.

Почему Анискин решил, что Бабаев — обманщик?

53. Вскрытый багаж

— Нет, меня не устраивают ваши извинения! — кричал толстый мужчина на представителя авиакомпании «Эх, прокачу!». — Я требую немедленной компенсации за украденный багаж!

Крик, отражаясь от сводов здания аэровокзала, привлек внимание многих пассажиров. Подошел к начавшей скапливаться толпе и Анискин, по долгу службы оказавшийся в аэропорту. Не слушая бормотания администратора, который явно пытался успокоить его, толстяк продолжал вопить:

— И это называется — приличная авиакомпания? Чего стоят все ваши рекламы? Либо вы немедленно оплатите мне утраченный багаж, либо за вашу репутацию я не дам и ломаной копейки!

— А что случилось? — поинтересовался один из зевак. Толстяк принялся оживленно рассказывать:

— Что-что! Соблазнился рекламой, купил билет на самолет к вам в город в «Эх, прокачу!». Сдал в багаж ручную кладь — чемодан весом 7 килограммов, вот у меня и квиточек есть! Меня еще заставили за перевес заплатить. Ценные, знаете ли, вещи — ноутбук, навороченный фотоаппарат плюс я из Владивостока лечу, так вез своим знакомым в подарок несколько банок икры. И что вы думаете? Прилетаю, выдают мне из багажа чемодан. Поднимаю, чувствую — слишком легкий! Я его открываю прямо у стойки — а он пустой!

— Мы обязательно разберемся, — виновато бормотал администратор, — проведем расследование. Пожалуйста, не кричите, не создавайте нездоровый ажиотаж. Вы же сами видели, все пломбы на чемодане были целыми!

— Нездоровый ажиотаж? — взвизгнул толстяк. — А создавать здоровое воровство у вашей компании считается нормальным? Да я вас по судам затаскаю, если вы немедленно не компенсируете мне потери. А насчет пломб — так ваши воры наверняка научились фальшивые пломбы ставить! Тоже мне, искусство!

— Одна-ако, — протянул один из тех, кто наблюдал сцену. — У меня тоже билет на самолет «Эх, прокачу!». Сдам-ка я его от греха подальше. Полечу лайнером нормальной компании, где не воруют.

— Я, пожалуй, тоже. А то, что получается, у человека вещи сперли, а вместо компенсации обещают расследование. Знаем мы эти расследования, — заявил второй. Оба направились к стойке «Эх, прокачу!» с явным намерением сдать билеты. За ними потянулись еще несколько зевак.

— Я умоляю, успокойтесь. Может быть, пройдем в служебное помещение и все обсудим?

— Нет, никаких служебных помещений! — кричал пострадавший. — Вы просто хотите увести меня с глаз подальше. Докажите, что вы действительно готовы компенсировать ущерб, прямо на глазах у этих людей. И тогда ваша репутация будет восстановлена!

— Какая компенсация вас устроила бы? — пошел на попятную представитель проштрафившейся авиакомпании, видя, как один за другим пассажиры сдают билеты.